Untitled

допроса Троянской О. по делу № 00 по обвинению Лебедева А., Грановского А. и др. по ст. 666 /демоническая и сатанинская деятельность/.

Следователь: разъясняет, что деятельность группы СМЕЩЕНИЕ попадает под данный состав преступления согласно его трактовке в УК РСФСР.

/После этого Троянская подписывает: "Предупреждена об ответственности за отказ от показаний и за дачу заведомо ложных показаний по ст. 180 и 181 УК"./

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Сообщите все, что вам, свидетельница Троянская, известно по делу.**

СЛЕД.: Для начала: что Вы можете сказать о совр. состоянии рока в СССР?

ОЛЕСЯ: Пришло время удивительной однотипности ансамблей: я имею в виду не то, что все похожи друг на друга, а то, что они идут группами: вот ленинградцы, похожие между собой, вот свердловчане, вот... и т.д. Нет яркости в каждой команде.

ОЛЕСЯ: Раньше было так... Впрочем, Вас, наверное, интересует, как я впервые попала в это дурное общество?

СЛЕД.: Расскажите, как и когда Вы встретились с рок-музыкантами.

ОЛЕСЯ: Занесло меня туда очень просто. Но это целая эпопея. У меня в доме работали грузчики - длинноволосые ребята. Я была маленькая девочка, и было это в 71 году. Мне исполнилось...

СЛЕД.: Точную цифру, наверное, не стоит заносить в протокол, да?

ОЛЕСЯ: Мне все равно, но не стоит. Итак, мы познакомились И ВСЁ. И все стали резко жить у меня. По 50 человек, 30, нет, 50, не меньше. ЕСТЕСТВЕННО, летом я уехала автостопом без копейки денег в Прибалтику.

ОЛЕСЯ: А притом, что как вам наверное известно, я пою. С 4 класса начала слушать Beatles, RS, Animals, Monkees. К 15 годам особенно полюбила Grand Funk, Doors, Хендрикса, и, конечно, Дженис Джоплин - как меня потом стали называть восхищенные поклонники - "советская Дженис Джоплин" - знаете, да?

ОЛЕСЯ: Так вот, БИТЛЗ и РС перестала слушать. Зато стала путешествовать, автостопом, разумеется, и петь. Пела, бренчала на гитаре. Голос у меня сильный. Пела на улице, когда шли всей компанией - просто без гитары.

СЛЕД.: Это пока имеет относительное отношение к рок-музыке.

ОЛЕСЯ: Да, давайте о рок-музыке. В 14 лет попадаю я на первый сэйшен. В педагогическом институте.

СЛЕД.: МГПИ или МОПИ? /В глазах свидетельницы туман./ - Где находился институт?

ОЛЕСЯ: Откуда я знаю. Позвоните в ЦАБ.**** Короче, тогда делали только фирму, своих вещей никто не делал. И выступала группа с Алёной Петровым, барабанщиком. Так и назывались:"Группа Алёны Петрова."

ОЛЕСЯ: Ну, Лёня, Алёна. Они втроем играли - Грэнд Фанк 1:1. Костюмы, прикид - все под Грэнд Фанк. Кстати, сэйшена тогда проходили регулярно: пятница, суббота, воскресенье - обязательно сэйшена. Не то, что теперь.

СЛЕД.: Где выступали последний раз группы "2 х2". Центр...?

СЛЕД.: Может быть, правильнее сказать, что сейчас просто стало больше команд и за всеми не уследить?

ОЛЕСЯ: Может быть. Вы и правы. Даже скорее всего: ведь только в 72 г. в Москве был первый сэйшен со стульями, а до этого - то. что мы теперь называем просто "танцы".

ОЛЕСЯ: Была команда "Святые грешники", одна из самых сильных тогда. На силикатном заводе они играли с "Уд. приобретением" и еще с одной командой, не помню какой. Только начинали - и сразу нечто потрясающее. Тоже делали фирму. Там был Эдик - сейчас он в "2 х 2", которую даже командой не назовешь.

ОЛЕСЯ: Я не знаю, как можно так опуститься. Тоже могу сказать и про "Аракс".

ОЛЕСЯ:"Оловянные солдатики" - исчезли неизвестно куда. "Рубиновая атака"... Это сейчас Рацкевич черти чем занимается. Они наглухо отличались друг от друга. Мистер Фокин был знаменитый - Юра Фокин, барабанщик. Потом он стал играть в Градским: на левом сэйшене на автозаводе они втроем выступали - Градский, Фокин и басист. Совер-шенно уникальная группа "Второе дыхание" - лучший басист там был, гениальный басист Коля Ширяев. Сначала они играли с Игорем Дягтерюком. Потом разошлись...

СЛЕД.: Не докуривайте сигарету до фильтра, это вредно. /Олеся говорит "Спасибо" и продолжает курить./

ОЛЕСЯ: Ваня Смирнов был гитаристом. Простые в общении, хорошие ребята. Сейчас простой человек в Москве остался один - Сережа Рыженко. Вообще, звездная болезнь - это самое страшное для музыканта. А в 75-76 годах все эти команды куда-то скрылись, и популярны были "Машина" и Градский.

СЛЕД.: То есть началась эпоха слов, и эпоха фирмы прошла?

ОЛЕСЯ: 10 лет мечтала петь в рок-группе. Но боялась к ним подойти, а музыканты из-за надменности проходили мимо. Зрители их сами портят. И вот уже у меня был ребенок, ребенку 4 года, и тут Сергей Щутов - по сей день ему благодарна - привел ко мне Алика Грановского. Алик сказал: если ведешь - будем работать. Они взяли меня. Им все равно было, кого брать, до этого никто не пел, они нигде не выступали, просто сидели на базе. И вот первый сэйшен на Таганке, в октябре или ноябре 81 года. Первым отделением выступал "Центр", но они никому не понравились, как и сейчас не нравятся, им кричали "завязывайте". А мы... Зал стоял на ушах.

ОЛЕСЯ: Музыка Крустера. Андрей - самый одаренный среди нас, тексты тоже его. Басист - Грановский. Сергей Шелудченко - Шелудёнок. Оператор - Муравьед. Световик - Вова Скелет. Я считаю, что мы были самой концертной группой в стране.

СЛЕД.: Да, это близко к истине. Я прослушал запись вашего концерта в Ивантеевке, из текстов понял немного, но скандирование "Хочу Олесю!/ впечатляет.

ОЛЕСЯ: А что из текстов вы поняли, если не секрет?

СЛЕД.: "Опыляет он цветочки и дубочки...", "Я - железный человек, 220 вольт во мне" и еще:"Кто бросил бутылуу в барабанщика?!"

СЛЕД.: Вы сознательно провоцировали публику?

ОЛЕСЯ: Да нет, у нас это было от души. Понимаете? Мы музыканты, мы считаем, что на концерте должен быть концерт, люди за этим пришли. Музыка заводная, да еще сумасшедшая баба по сцене скачет - я же бывшая балерина ко всему прочему. Чего еще надо?

ОЛЕСЯ: Это уже зависит.от того, какая публика. Потом, должны быть люди специальные в зале - не на сцене, отметьте это, а в зале, которые будут гасить чрезмерные эмоции, чтобы бесновались в определенных пределах.

ОЛЕСЯ: Всего год. Лучшие сэйшена, запишите, 1-й, в Ивантеевке,и Казанский двойник.

ОЛЕСЯ: Дело в том, что по-человечески мы друг другу совершенно не подходим. Начались разборки. Мне завидовали: почему вся слава достается мне. Решили вообще играть без меня: когда я лежала в больнице, взяли петь Базиловского и выступали с ним в "Патриоте". Так на следующий концерт никто не хотел билетов брать. Скелет сам обзва нивал людей, говорил: "Гарантирую, что будет Олеся". А ему говорили: "Хорошо, но если это динамо, мы тебе бошку расшибем". А потом пригласили вместо Муры Юру Р. операторам, и он... ладно, что об этом, его Бог наказал, его потом посадили все равно.
Так в ноябре прошлого года мы и распались. Крустер и Грановский нанялись в филармонию. Шелудёнок, вроде, сейчас где-то в районе "Воскресенья", хотя все теперь не против воссоздать старую команду.

СЛЕД.: На какой же основе вы можете соединиться?

ОЛЕСЯ: На той, что мы музыканты, и как бы мы ни относились друг к другу, на сцене нас объединяет музыка. Мы музыканты прежде всего, а потом уже люди.

СЛЕД.: Будет ли репертуар "Смещения" сейчас популярен?

ОЛЕСЯ: Конечно. Но на 100% повторять старую программу не стоило бы. Лучше сделать что-то новое.

СЛЕД.: Вы понимаете, что тексты Крустера откровенно слабы?

ОЛЕСЯ: Я так не считаю. У него слова написаны ПОД музыку, слова идут как бы растягиваясь. Мне не нравится в роке этот татарский язык /напевает нечто похожее на "Зоопарк"./

ОЛЕСЯ: Я не считаю, что мы играем просто хард. Возьмите группу РАШ или Нину Хаген, которую я очень люблю. Что это? Это смесь элементов хард-рока и новой волны.
Хотя это спор непринципиальный - к какому стилю кто относится, это спор о словах. СЛЕД.: Ваше отношение к публике?

ОЛЕСЯ: Мы рады любой публике. Мы играли для того, чтобы воспитывать публику. Я ко всем людям отношусь хорошо. Скажу больше: меня радует, что урле нравилась наша группа, потому что вначале я думала, что ходить на нас будут одни волосатые.
Зрителей надо уважать!

СЛЕД.: Почему для истории не сохранились ваши записи, несмотря на всю громкую славу "Смещения"?

ОЛЕСЯ: Виноваты, конечно, операторы, но и музыканты тоже. Но учтите, что нас записать было трудно: это у "Машины" вся музыка на виду, а у нас она временами очень сложная, и нужно было бы два оператора, а не один.
СЛЕД.: Как Вы относитесь к работе в филармониях?

ОЛЕСЯ: Самый сложный вопрос. У нас так - нанимаешься туда, и сразу кило презрения публики: продался! Но никто не понимает, как трудно живется музыкантам. Про себя же могу сказать так: я могла бы устроиться в филармонию. Скажем, играть на бревне в ансамбле Кола Бельды. А петь Добрынина/Дербенёва - нет, никогда.
/Следователь в глубине души рукоплещет этому четкому ответу и продолжает/.

ОЛЕСЯ: Я считаю /в отличие от многих/, что сейчас он ничем не хуже, чем раньше. Одно и тоже.

ОЛЕСЯ: Мы с ним прекрасно выступали бы в паре: СМЕЩЕНИЕ и АКВАРИУМ. Ходят разговоры, что они распались - жаль.

ОЛЕСЯ: До недавнего времени не знала даже, что он существует. Но если кто хочет узнать обо мне побольше, то может обратиться к нему, потому что даже мой муж, который знает меня 10 лет, не может рассказать столько интимных подробностей про меня, сколько этот критик. Зачем он говорит о людях гадости?

ОЛЕСЯ: Как можно восхищаться Ниной Хаген и в то же время так осмотрительно относиться к выбору знакомых? Они говорят: "Зачем тебе дружить с урлой?!" и пр. А люди бывают разные. И урлак может быть лучше интеллигента.

И потом: интеллигенту дают новую книгу, он получает массу удовольствия и новые знания. И все. А у простого человека может от этого вся жизнь перемениться. Научить обычного ухаря, бухаря понимать музыку, а не только БОНИ М. - это сложнее, но ведь и интереснее, правда?

Допрос окончен. Следователь дает О. Троянской протокол, она внимательно читает, удивившись точности записи, подписывает. Следователь отпускает ее и сидит в задумчивости, представляя себе далеко не радужные перспективы будущего "Смещения".

Они ведь, к сожалению, и в жизни такие же, как на сцене... веселые. Кто решится с ними связываться?

Он включает свой "Грундиг", купленный на скромную зарплату и слушает завывания крустеровской гитары и ликующие возгласы толпы: