Untitled

Сон разума, по утверждению Гойи, рождает чудовищ. А сон средств массовой информации, ответим мы, рождает, помимо прочего, мифы и легенды. В рок-музыке Запада есть такой распространенный термин - "герой культа". При этом имеются в виду не религиозные лидеры, а просто-напросто некоторые группы и музыканты, которые, обладая недюжинным талантом, в силу тех или иных причин, выступают редко, не имеют контрактов с фирмами грамзаписи, игнорируются телевидением и так далее. У них есть небольшие, но очень преданные кланы поклонников, а вся прочая многомиллионная масса рок-болельщиков питается красивыми слухами: "Знаешь, Джек, в "Роллинг стоуне" писали, что в одном из подвалов в Нью-Йорке иногда играет такая группа..."

У нас очень многие рок-группы являются предметом культа. По пальцам можно перечислить упоминание о них в центральной прессе /"Арсенал" и Градский не в счёт/, ТВ облюбовало один "Апельсин" - да и то не в лучших его проявлениях, на фирме "Мелодия" активность /весьма небольшую/ проявляет только лишь прибалтийский филиал. А ведь ансамбли есть! Их сотни и сотни по всей стране. И фестивали проводятся, и гастроли /в основном, по линии комсомола/. Как уж тут не возникнуть мифам...

Московская рок-группа "Машина времени" честно делает все возможное, чтобы превратиться из молодежной легенды в конкретную плоть, но до сих пор это до конца не удалось. Теперь попробую я. Итак, еще одна попытка: "Машина времени" как она есть.

Андрей Макаревич не был первым, с кем это случилось. Пожалуй, даже немного отстал. В 1968 году он услышал "Битлз". Альбом "Ночь после трудного дня". "Мы были совершенно ошарашены... Не только удивительная музыка... это были обыкновенные ребята, такие же, как мы - и пели они простыми натуральными голосами. И потом, они же сами все сочинили!" Импульс был огромен, желание придумывать музыку и петь свои песни было непреодолимым: восьмиклассник 19-й московской спецшколы организовал группу "Машина времени".

Играть они практически не умели, но писать песни начали сразу. Их было четверо: Макарович /гитара, слова, вокал/, Сергей Кавагое /орган/, Саша Кутиков /бас-гитара, вокал/, Юра Борзов /ударные/. На новогоднем вечере в школе участники группы впервые приобщились к "живому року" - играли "Атланты" Алика Сикорского. И еще одно незабываемое ощущение - громкость, проникновение в зал, звуковое давление!

Вскоре и сама "Машина времени" стала выступать на новогодних вечерах. Репетировала группа в знаменитом тогда Доме культуры "Энергетик", в центре московского самодеятельного рока. Там же создавали свои программы и выступали "Скоморохи" Градского, "Второе дыхание" во главе с "русским Джими Хендриксом" - Игорем Дегтярюком, "Наш ответ на "Роллинг Стоунз", "Рубины" и другие. Вообще любительская сцена тогда бурлила, группы возникали буквально сотнями, а непосредственность и энтузиазм аудитории вполне соответствовали радостному настроению и энергии музыкантов. Рокеры-ветераны вспоминают то время с ностальгией, и понять их можно...

Однако было одно обстоятельство, еще тогда вызывавшее у меня недоумение, да и сейчас удерживающее от слишком большого восторга по поводу тех бурных "сейшенов": почти все группы были ориентированы на англо-американский репертуар. "Машина времени", исполнявшая песни собственного сочинения, были буквально единичным исключением /исключение № 2 - "Скоморохи", других в Москве я не знал/. "Битлз" пели о своих делах, мы о наших..." Мне это казалось совершенно естественным", - сказал Макаревич. Мне это тоже казалось не только "нормальным", но и очень важным, однако прошло еще около десяти лет, прежде чем большинство рок-музыкантов прониклось неотложной мыслью, что надо придумывать, а не копировать.

Все четверо были лучшими друзьями. Их объединяла не только музыка: жизненные цели, мировоззрение - все было общим. То, что называется духовным родством. Собственно говоря, иначе они себе рок-группу и не представляли. О распадах групп и ссорах их участников тогда еще не слыхали, образец - веселая четверка "Битлз" еще были вместе, равно как и все остальные дружные квартеты и квинтеты. И казалось, прочен священный союз и играть им вечно. Для тех, кто в это верил /а верили поначалу, наверное, все/, расставание со светлой "мушкетерской" иллюзией было болезненным. Но неизбежным. Выяснилось, что они, грубо говоря, умеют играть на инструментах, а у них это, черт возьми! - никак не получается. Место за ударными занял техничный Максим Капитановский. Но искушения продолжались. Вскоре пришлось пожертвовать не одним музыкантом, а целым ансамблем. Макаревича и Кавагое пригласили играть в составе одной из популярнейших тогда московских групп "Лучшие годы". "Мы очень многому у них научились", - вспоминает Макаревич. Наверняка, так. Но целый год "Машины времени" не было.

"Лучшие годы" выступали перед более большой аудиторией, и, в частности, в 1972 году явились и пред очами студента Троицкого. Тогда я впервые увидел героев этого рассказа. На фоне неотразимых снисходительно раскованных боссов - сутулый, напряженный Макаревич, загадочно, но с затаенным страхом в глазах улыбающейся публики, выглядел неожиданно трогательно. Кавагое тоже: мрачноватый, нервный и одетый в нелепое пончо /если мне не изменяет память/. Один Кутиков уверенно, как основной, держал себя на сцене, сверкая застиранными до белизны джинсами. Он был оператором.

Вокалист Сергей Грачев долго имитировал Тома Джонса и других "артистов зарубежной эстрады" - впоследствии эта программа перекочевала в репертуар "Цветов" вместе с певцом - затем наступила очередь Макаревича. Песни были на русском языке /интересно/, очень простые, мажорные, в хорошем темпе. Сильно ощущалось влияние ранних "Битлз", и, как я понял уже позднее, самодеятельные "трехаккордные" туристско-подъездной песни. Мне все это казалось вариациями на тему "Об-ла-ди, об-ла-да". Тексты, в большинстве своем, годились для школьного КВН:

Мне форму новую дадут,
Научат бить из автомата,
Когда по городу пройдусь
Умрут от зависти ребята.

И беда навсегда станет нипочем, Если ты надел очки с розовым стеклом.

В одних песнях била по струнам юная романтика /"весенний ветер вновь и вновь твердить мне будет о тебе"/, в других чувствовалось бремя усталости и воспоминаний девятнадцатилетнего человека /"караваны дней былых промчатся надо мной в последний раз"/. Макаревич и Со были интересными ребятами, но сказать, что они интересовали меня... Нет.

Роман с "Лучшими годами" продолжался год, и в результате него "Машина" осталась без аппаратуры - "старшие" партнеры присвоили ее себе. Все же мало-помалу группа начала играть. Новое бедствие - пропало главное материальное достояние ансамбля - японский электроорган "Эйстон" /усилиями милиции был обнаружен спустя 5 лет в Сибири"/. Кавагое пересел за барабаны. Они играли вшестером /Игорь Саульский на органе, Алик Микоян пел, бородатый парень играл на бончах/; со скрипачом; с флейтистом. Деловой и энергичный Саша Кутиков, не выдержав "напрягов", ушел из группы. Тогда состав получился совсем курьезный: Макаревич взялся за бас, а на гитаре "квакал" Игорь Дегтярюк... Потом на басу играл Саульский. Иметь в группе одних единомышленников оказалось очень трудной задачей. И мы стали приглашать в ансамбль самых разных музыкантов. Специально для них писались партии, они их исполняли. Когда взаимный интерес иссякал, они уходили - подход Макаревича будто стал профессиональным. Но не все так легко: за этими сухими словами - горечь неоправданных надежд, ссор, расставаний. Все же каждый новый музыкант приходил, как новый друг, а уходил... разочарованным, обиженным, равнодушным. А таких было не менее десятка.

Кейт Ричарде /из "Роллинг Стоунз"/ однажды поделился ценным наблюдением: самые лучшие песни создаются в самые плохие времена - когда ситуация напряжена и неустроена. Опыт "Машины" подтверждает это. Именно в те годы /1973-75/ Андрей Макаревич с коллегами написал самые знаменитые свои номера, которые, спустя несколько лет сработали как часовой механизм с бомбой замедленного действия, вынесли группу к всесоюзной славе.

Это драматический блюз "Ты или я" /чаще именуемый "Солнечный остров" или "Все очень просто"/; это невеселый "День рождения" и саркастические "Маски"; это "Черно-белый цвет", "Марионетки", "День гнева". Последнюю песню я помню особенно хорошо и особенно люблю ее. Резкий гитарный аккорд, отпечатывающийся раз за разом, как сапоги шеренг марширующих по брусчатке.

Сегодня самый лучший день -
Пусть флаги реют над полками.
Сегодня самый лучший день -
Сегодня битва с дураками.

Никто не считал себя дураком, ни на сцене, ни в зале - и восторгу не было конца.

...Когда последний враг упал
Труба победу проиграла.
Лишь в этот миг я осознал,
Насколько нас осталось мало.

И я в этот миг осознал, что они не такие уж птенчики и не дураки, и явно не носят розовые очки. К ним стоило прислушаться. И я стал их слушать на концертах и танцах, в актовых залах институтов и общежитиях, домах культуры и кафе-стекляшках. И с интересом наблюдал за дальнейшим продвижением "Машины времени".

Ядро ансамбля.стабилизировалось в начале 1975 года. Неизменные "Макар" и "Кава" - а третьим стал бас-гитара Евгений Маргулис. Женя - сильный музыкант, с этаким джазовым привкусом. Он же иногда пел высоким хрипловатым и блюзовым голосом. Как-то не очень заметно, но абсолютно четко "Машина" становится одной из двух-трех популярнейших групп в Москве. А в декабре 1976 года наши герои с немалым "мандражем" едут на рок-фестиваль в Таллинн, и возвращаются оттуда с первым местом. "Мы совершенно не ожидали такого приема, такой оценки", - признается Макаревич, - "Мы были просто счастливы". Рок-фестиваль - это даже не столько призы, сколько контакты. И после Таллинна "Машина" начинает гастролировать. Сначала в Ленинграде, где Андрей с товарищами вскоре стали настоящими кумирами и породили волну подражателей: "вишенкой на вершине торта" стало их участие в кинофильме "Афоня", достаточно эпизодическое, где прозвучала в сцене "танцы в молодежном клубе" песня "Ты или я". "Машина времени" становится явлением.

Помню, тогда же летом 1976, я написал о них первую статью, которая - увы! - исчезла бесследно в недрах редакции "Московский комсомолец". Однако я ни в коем случае не претендую на роль "первооткрывателя" "Машины времени" или человека, который уже тогда... Напротив, я не был их горячим приверженцем, и из москвичей предпочитал "Удачное приобретение" Леши Белова /хотя писать о них было нечего, они пели по-английски/. Почему так?.. Наверное, "Машина" была чересчур умственной, а потому холодноватой на мой вкус групп. Прекрасно, если рок-музыка дает пищу для размышлений - но согласитесь, что это не самое главное ее предназначение: существует ведь Достоевский, и Герман Гессе и прочие. А у меня отношения с группой Макаревича складывались именно так: я приходил на концерт, "улавливал"сквозь грохот новые интересные песни, иногда отмечал красивую мелодию, и, насыщенный этой информацией, без особого трепета покидал зал. Чтобы вновь послушать группу через полгода, когда наберется достаточно новых песен. В противоположность этому, группу Лешки Белова я готов был слушать каждую неделю и по двадцать раз одну и ту же песню: они играли здорово, весело, энергично, входили в раж - и я ощущал особое наслаждение, которое можно получить только от настоящего "живого" рока. А "Машина"... на сцене они были довольно скованы, играли - будем откровенны, не ахти, как классно и были слишком серьезны. Впрочем, повторяю, это дело вкуса. Кому что нравится.

"Машина времени" одержала верх в этой неявной, но символичной дуэли с "Удачным приобретением". Да иначе и быть не могло. Остальные пели, как птички божьи: любили музыку, разминали пальцы и зарабатывали деньги. А у "Машины времени" было еще и сознание собственной миссии, своего предназначения /возможно, Макаревич будет это отрицать/. Во всяком случае, некий особый идеалистический дух сохранился в "Машине" с ее ранних дней, и именно он помогал группе держать свой твердый курс в хаотичном и полном соблазнов мире столичного рока, подниматься на ноги после неудач и завоевывать все новых и новых последователей. Не знаю, как называется путеводная звезда Макаревича. Может быть, он и сам этого не знает... Но в этом я уверен - "Машина времени" никогда не была просто группой музыкантов, объединенных общими вкусами и "экономическими" интересами. Я разговаривал со многими ребятами, в разное время игравшими в "Машине" - и все, как один, не без вздоха соглашались, что в группе была особая атмосфера. Дружеская? Творческая? Скажем так - неформальная.

Макаревич был бесспорным лидером - и эта позиция его никогда особо не смущала - но диктатором он не был. Однажды, в 1976 году он пригласил в группу со-лидера Юру Ильченко из ленинградских "Мифов", блистательного певца и музыканта, личность незаурядную. Честно говоря, я очень надеялся, что он внесет немного стихийности, "уличности", доброго черного юмора в праведную схему Макаревича - но альянс не сдался. Командный дух и злокачественная интеллигентность Макаревича восторжествовали... Были и другие передряги с составом в эти годы. Почти весь 1978 год "Машина" выступала с духовой секцией /Кузьменок и Легусов/, потом вновь вернулся - побывав в "Арсенале", Игорь Саульский. И снова ушел. Остались позади фестивали в Свердловске и Черноголовке, гастроли в Куйбышеве и Ташкенте. Но речь не об том. Песни "Машины" начали свою самостоятельную жизнь. Причем необычайно интенсивную. То, что едва ли не половина репертуара ежевечерних гитарных концертов в подъездах и беседках принадлежит перу Макаревича и Со, стало для меня непреложным фактом еще года с 1977. Чуть позже, прослушав в московском Дворце пионеров около сорока школьных групп /была такая идея напиться с них.../, я, путем простого подсчета песен, убедился, что "Машина" - самые популярные у них авторы /замечу, что программа была должным образом "скорректирована" - в сторону школьной тематики, "Красной шапочки" и т.д./. Ладно, Москва Москвой - но были факты и более поразительные. Ребята с Дальнего Востока пели "День гнева".

Кто сочинил? - спрашиваю - фольклор... Приехали мы с "Машиной" в Свердловск, и там оказалось, что местное студенчество совершенно непостижимым образом осведомлено почти обо всем репертуаре. Свидетельство таинственного "беспроволочного" проникновения песен "Машины" на всесоюзное молодежное сознание можно привести сотни. В чем причина такой популярности? Наверное, не надо быть специалистом в области социальной психологии, чтобы ответить на этот вопрос твердо и недвусмысленно: творчество группы Макаревича по-настоящему близко нашей молодежи и является для нее штукой очень актуальной. Музыку можно было бы оставить за скобками: рок у нас любим и почитаем, как музыка современная, энергичная и истинно молодежная. Добавлю лишь то, что песням "Машины" присуща доступность, часто даже мелодичная "прилипчивость", далеко не всегда встречающаяся у наших групп. Строго говоря, музыкальная стихия "Машины" - не чистый рок, а некая смесь рока, кантри "городских романсов" и даже традиционной, образца "Самоцветов", ВИА-эстрады. Эту эклектичность и ставку на легко устанавливаемость музыки, ансамблю часто вменяют в вину, я сам присоединился бы к "атакующим", если бы не одно обстоятельство. Дело в том, что музыка у "Машины" играет явно подчиненную роль. Весь инструментальный базис здесь нужен только для того, чтобы довести до сознания слушателей "текстовую" надстройку - и эту задачу музыканты ансамбля, по-моему, даже перевыполняют. Во всяком случае, лично меня ничуть не покоробило бы отсутствие в инструментарии группы отсутствие духовых инструментов, скрипки или синтезатора - хватает гитар и фортепьяно. Демократичность музыки "Машины", отсутствие в ней элементов радикализма и новизны, бесспорно, способствует популярности их песен в самой широкой аудитории. Теперь стихи. Увы, мы привыкли к тому, что тексты в эстрадных песнях условны, банальны, малохудожественны - короче, плохи. Немного реже они бывают яркими и умными. И еще реже - проблемными /отбросим проблемы типа "с другим танцует девушка моя"/. Получается так, что герой нашей молодежной песни в массе своей глуп, сентиментален и вдобавок косноязычен. Глубину его переживаний можно выразить припевом "ля-ля-ля", а разнообразие жизненных ситуаций ограничивается стандартным, прекрасно известным вам, набором. Но ведь в жизни не так! И реальный молодой герой нашего времени в тысячу раз сложнее и умнее своего песенного двойника. В то же время, вполне естественно, современный молодой человек имеет право на достойнейших его умственных способностей и художественных запросов новые песни - и он требует их. Так вот, творчество Андрея Макаровича как раз в какой-то мере компенсирует этот дефицит искренних, проблемных песен.

Основной пафос стихов Макаревича, и он очень симпатичен, это желание заставить слушателя честно взглянуть на себя, своих друзей, весь мир - и более активно вмешаться в борьбу добра и зла, благородства и косности, правды и лжи, Как легко решить, что ты слаб Чтобы мир изменить, Опустить над крепостью флаг и ворота открыть.

Как легко петь ничего не значащие песенки, и как непросто находить такие слова, чтобы люди тебе верили. Много о чем поется в песнях "Машины времени", и интересно то, что тематика их удивительно совпадает с предметами самых острых споров и дискуссий - где бы они не велись - на страницах "Комсомольской правды" или на твоем дне рождения. Это проблема равнодушия - "вот мой дом с заколоченным окном. Пусть мир встанет вверх дном - меня сохранит дом". Проблема инертности и несамостоятельности: "А ты дороги не выбирал, и был всегда не у дел, и вот нашел не то, что искал, искал не то, что хотел".

Проблема бездумного следования моде: "Ты верил в гитару, в "Битлов" и в цветы, мечтая весь мир возлюбить, - но все эти песни придумал не ты. Кого ты хотел удивить?" Проблема бескомпромиссности: "И так уж случилось, и вышло так, что нет середины спорной, и если не друг, то, значит, ты - враг, и если не белый, то черный..." Проблема приспособленчества: "Таких стороной обходит волна, и ты всегда незамечен, и если на каждого ляжет вина, - тебя обвинять будет не в чем". И проблема лицемерия: "Под маской, как в сказке, ты невидим, и сколько угодно ты можешь смеяться над другом своим". И много других горячих и волнующих всех нас вопросов касаются песни "Машины", это не только морально-этическая проблема. Есть у группы песни и более "бытовые" /"Блюз о безусловном вреде пьянства"/ и настоящие антивоенные /"Девятый вал", "Весь мир сошел с ума"/.

Бывает, что Макаревича обвиняют в пессимизме. Например, пришло на радио письмо такого примерно содержания: "Послушал я, мол, песню "День рождения" ансамбля "Машина времени" и возмутился. Каким изображают авторы песни нашего молодого современника и его окружение? Друзья его пьют вино /и об этом поется в песне?/ и разговаривают о "дисках и джинсах", а сам именинник после их ухода жалуется на то, как ему одиноко /как не стыдно быть одиноким?/. Разврат и нигилизм все это!" К сожалению, такое письмо - не отдельный курьез, и "Машине" потребовалось немало времени, чтобы отстоять и доказать верность своей позиции. Странное дело - "беспроблемность, приукрашательство, ханжество давно изжиты в нашей "большой" поэзии, литературе, кино и театре - лишь в области популярной песни мы наблюдаем этот печальный атавизм. Но дело даже не в этом. По моему глубокому убеждению, работы Макаревича очень и очень оптимистичны. Не только "по букве" - хотя можно без конца цитировать фразы из песен вроде этих: "Я верю в светлый разум, и в то, что он добрым будет", "Я в сотый раз опять начну сначала, пока не меркнет свет, пока горит свеча", "Ты просто верил и шел на свет, и я знаю, что ты дойдешь..." Главное, они оптимистичны и жизнеутверждающи "по духу" - ибо не может быть "пессимистической" песня, в которой бьется истовая заинтересованность и забота о жизненных проблемах, песня, основанная на вере и неравнодушии.

Если говорится так много хорошего, то необходимо отметить "имеющиеся недостатки". Тем более, что таковые, как я искренне считаю, в песнях "Машины" есть. Во-первых, они многословны. И Чем далее, тем более. Четкий и выразительный лаконизм /"кто-то успеет - ты или я"/ уступил место стихам длинным, важным и элегичным. Во-вторых, и это, как мне кажется, постоянны и бич Макаревича -стихи слишком абстрактны и "философичны". Андрей редко опускается до конкретных жизненный ситуаций, он предпочитает смотреть сверху, "в общем". Между тем, как я убедился на последнем из посещенных мною концерте "Машины", самым большим успехом пользовалась у слушателей "приземленная" сатирическая песня "Кафе Лира", в которой многие, наверняка, узнали себя, а потому заряд попал прямо в цель. И не в этом ли причина огромного успеха абсолютно неэффектного с музыкальной точки зрения "Дня рождения"? В-третьих, песни кажутся мне несколько дидактическими. Макаревич с этим категорически не согласен, считает, что это было бы ужасно - и у него даже есть такие строчки: "В песнях никого я не поучал..." И тем не менее, почти во всех песнях со-держится некая мораль /не буду говорить "поучение"/. И хотя нельзя сказать, что у Андрея "на любой вопрос готов ответ" - вся атмосфера его песен, даже если смысл их неоднозначен - педагогична. Автор - человек умный и тонкий. И все это знают и вос-принимают послание как заведомую истину. Не согласиться - трудно. Поменьше бы готовых афоризмов - не надо думать за других.

Вообще, поэтическая стихия Макаревича ближе к литературной песне /Окуджава, Н.Матвеева/, чем к року. Интересно сравнить ее со стихами В.Высоцкого, которые, на мой взгляд, напротив, по своей сути ближе к року. Более резкие, эмоциональные, конкретные, словно услышанные в сутолоке улиц и вокзалов, они скорей соответствуют ритму и напору рок-музыки, чем рефлектирующие сочинения Макаревича. И аудитория это чувствует тоже. Бурю аплодисментов вызывают "Мазурка на смерть поэта" и немногие другие акустические песни Андрея Макаревича. Не потому ли, что они звучат более естественно?

Летом 1979 года в составе "Машины" произошли радикальные изменения. Распалось многолетнее содружество Макаревича и Кавагое /из-за музыкальных разногласий - сказал Сергей/. Ушел и Маргулис. Новый состав "Машины" - Петр Подгородецкий /клавишные, вокал/, Валерий Ефремов /ударные/, Макаревич /гитара, фоно, вокал/, и - Саша Кутиков /бас, вокал/ - в который раз. Спустя несколько месяцев последовала новая, не менее важная перемена -"Машина времени" стала работать профессионально при московском театре комедии, а также гастролировать по линии "Росконцерта". Первые гастроли в Ростове-на-Дону прошли очень удачно. "Браво, "Машина" - под этим заголовком написали о них в областной газете.

У группы много планов. Запись пластинки и музыки к театральным спектаклям, гастроли, кино, телевидение. Словно плотину прорвало. Признаться, у меня почти нет сомнений в том, что пройдет год-два - и "Машины времени" станет одним из /если не самым/ популярнейшим у нас музыкальным коллективом. Так много свежести они несут с собой... Прохожу через сцену в зал. Горы аппаратуры. "Видишь - а будет еще в четыре раза больше", -скромно, но с гордостью говорит Саша Кутиков. Да, будет. Гаснет свет, под звуки синтезатора читают стихи Пушкина, Тарковского и Макаревича. Поют умные, красивые песни в невысоком темпе. "Я певец предсмертной красоты" - слышу фразу. Ох,.. нет, все будет в порядке. Все будет в порядке.

Они играют новый боевик "Синяя птица". А я со странным чувством вспоминаю клетушку кафе в университетском общежитии, несчастные ящики "Регент-60" сквозь завесу сигарного дыма, и этот аккорд:

ЗЕРКАЛО № 1 /5/ март1981 года
ЖУРНАЛ КЛУБА "РОКУЭЛЛ КЕНТ"
Статья сохранена Владимиром Ивановым