Untitled

11 января сего года в жизни московского рока произошло событие сложное и противоречивое, но, бесспорно, значительное событие. Как-то: в снискавшем себе известного рода славу ДК им.Курчатова состоялся перенесенный с конца декабря новогодний рок-вечер. Произошло это в тот памятный период, когда Блеваторий, доведенный планомерной критикой слева до оголтелого авантюризма, временно позволил себе основательно закусить удила. В результате запоздалое новогоднее рок-празднество, на которое пришелся пик оного периода, вылилось в весьма занятную акцию, достойную отражения в нашей прессе. Бесспорно, социальный смысл этой акции, равно как и всех прочих блеваторных действ был крайне непригляден - крикливо заявить о безудержной левизне, якобы царящей в Блеваторий, дабы засосать очередную порцию усталых и доверчивых. Цену этой левизне мы видим уже сегодня. Но нельзя и пройти мимо параллельного значения новогодней акции /которое, правда, кое-кто, увы, считает основным и единственным/ - она так или иначе явилась своего рода смотром основных сил московского рока. Правда, в вечере, естественно, не участвовала "ДеКа", по-прежнему заметно опережающая по творческой значимости прочие столичные команды, в том числе и всех участников празднества, но остальные лидеры московского рок-фронта - и подлинные, и дутые - были представлены достаточно полно.

А именно: в концерте участвовали ВЕЖЛИВЫЙ ОТКАЗ, НОЧНОЙ ПРОСПЕКТ, МОЛОДОСТЬ, ЗВУКИ МУ, ЦЕНТР, НИКОЛАЙ КОПЕРНИК, БРИГАДА С, БРАВО, а также почтившая нас визитом МАНУФАКТУРА - знаменитый лауреат первого ленинградского рок-фестиваля 1983 г. Все участники исполнили по пять-шесть композиций, и, как мне кажется, в достаточной мере обнажили свое творческое лицо.

Вечер открыл ВЕЖЛИВЫЙ ОТКАЗ - одна из удачных новинок сезона. Официальная версия возникновения команды гласит: наиболее творческие силы 27-го КИЛОМЕТРА, угнетенные кондовостью ансамбля, вычленились из него, модифицировались и появился ВЕЖЛИВЫЙ ОТКАЗ, одно название которого способно, не правда ли, вызвать известный трепет. ОТКАЗ, представивший фрагменты из своей фирменной программы "Гробовое молчание", оказался без стеба очень занятной группой: "Километр" и он - земля и небо. Зал услышал /правда, не совсем просек/ своеобразные и довольно стремные тексты, равных которым, пожалуй, после него уже никто не выдал; и довольно интересную музыку. Тексты ВО - это вообще заметное явление в московском роке, обладающее своей эстетикой - одни только образы чего стоят, "алый бисер за серой подкладкой", например. Другая композиция пронизана прямо-таки экстатической антипионерской экзальтацией: в конце ее на сцену, пародируя брейк, вылетела зловещая живая модель пионера, вскрывшая родство пионерского салюта с отдельными приемами каратэ. Еще в одной вещи у героя ее в гостях появляется легко узнаваемый персонаж в сапогах и с нимбом на голове. И вот:

Он мне сказал: пойдем со мной!
Он приказал: пойдем со мной!!
Он закричал: пойдем со мной!!!

Да, друзья, это настоящее искусство! Но справедливости ради нужно отметить и негативные моменты в выступлении ОТКАЗА - в частности, кошмарно невнятный саунд. Хочется верить, что виновен в этом был только один аппаратчик...

Следующим номером выступал НОЧНОЙ ПРОСПЕКТ. Эта команда всегда была для меня загадкой. Она с самого рождения своего без конца выпускает высочайшего качества скучные слюни, но существует масса фанов, всегда готовая их заглатывать не без известного энтузиазма. Почему?!! Впрочем, задаваться такими вопросами - все равно, что спрашивать себя, каким образом у нас раскупается колбаса.

Но в этот вечер ПРОСПЕКТ превзошел даже обычного себя. На сцену вышли Борис, Ваня и Наташа, причем Борис был без гитары, которую благополучно перевели на болванку к басу и драмсам. Неразлучной троице оставалось только, что-то напевая и по-пискивая на клавишах, развязно топтаться на сцене. Подозревай я в ПРОСПЕКТЕ избыток серого вещества, я бы решил, что назревает великий стеб: что на следующее выступление проспектианцы выйдут, переписав на болванку заодно и клавиши с вокалом, и подо все это начнут молча, нарочито идиотски, приплясывать, внутренне кайфуя от неисчерпаемости глубин иных тусовщиков, кои привычно потащатся и от этого вселенского маразма. Дай-то Бог, чтобы этим все и кончилось.

ПРОСПЕКТ на сцене сменила МОЛОДОСТЬ - бывший якушинский ОТВЕТНЫЙ ЧАЙ. Якушин на сей раз преподнес публике роскошное шоу, явившееся, на мой взгляд, замечательным символом всей блеваторной политики новогоднего периода. Внешне шоу смотрелось крайне эффектно и динамично: Якушин бодро скакал по сцене в образе гротескного технократа, вся команда также держалась подчеркнуто раскованно и пыталась делать брэйк. В композиции "ЭВМ" якушинский технократ расхоже имитировал заворот на калькуляторе, и народ послушно потащился. Под конец же Якушин окончательно распоясался: в песенке про некий папин сарай нежно-золотистая модель этого сарая была вынесена на сцену и совершенно буквально сожжена под дикие вопли МОЛОДОСТИ. При этом по залу летел зловеще тлеющий черный пепел. Где пожарники, где?! Поди пойми. Под сожженным сараем, кстати, пипл мог узреть любой приятный его сердцу символ - от чего в шоу МОЛОДОСТИ замерцал даже известный левый радикализм, которого на деле там, наверное, таки не было. Итак, много шуму, треску, гиканья, дыма - аж не без огня - и во всей этой бездне понту нелегко было ощутить кроющуюся за ней дешевую пустоту. Не запомнилось ни одной приличной вещи, темы, ни одного риффа, ни пары строчек - от концерта осталась лишь клевая пачка Якушина, да полыхающий сарай. Ту же идейную структуру, на мой взгляд, носила вся левацкая новогодняя блеваторная кампания - бесконечное трескучее пустозвонство для скучающих любителей развешивания ушей.

Но вот МОЛОДОСТЬ покидает сцену, и из-за кулис появляются следующие персонажи. И сразу - волна отдохновения в зале, стон радости, крики с галерки: "Петя! Отец родной!!!" На сцене - долгожданные ЗВУКИ МУ.

О ЗВУКАХ сейчас много спорят. Есть мнение, что это "анти-музыка", "анти-ты", "нате всем вам", "сплошной негатив" и пр. /см. А.Н.Дрейк "Московские смотрины" в летнем номере "Рокси" за 1985 год/. Я его не разделяю. Искусство ЗВУКОВ МУ антисоциально, но это еще не повод считать его антимузыкой. Для любой мыслящей рок-группы автоматически встает проблема выпадения из социума. Лучшие ленинградцы склонны выпадать из него печально-меланхолически. ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ - сексуально-политически, ДДТ -социально-трагически, Свердловск склонен закрывать на социум глаза /правда, в 1985 г. там многое изменилось/, всякие центры, ночные проспекты и секреты считают, что выпадать из него вообще не нужно, одна лишь "ДеКа", пожалуй, откровенно стоит выше этих проблем, давно уже все для себя решив и не отягощая рефлексией на эту тему свое творчество. ЗВУКИ МУ, на мой взгляд, изобрели свой личный, самый простой и веселый способ выпадения из социума - я назвал бы его раблезианским. Бахтин, как известно, писал о раблезианской профинации /у Рабле, напомню, собачки писают на светских дам, всюду фигурируют горы кала и проч./, следующее: "Цель ее - развеять атмосферу мрачной и лживой серьезности, окружающую мир и все его явления, сделать так, чтобы мир выглядел по-иному - материальное, ближе к человеку и его телу, телесно-понятнее, доступнее, легче и чтобы слово о нем звучало по-иному -фамильярно-весело и бесстрашно". Именно так и звучит мамоновское слово о мире:

Причем же здесь антимузыка? С раблезианской точки зрения, антимузыка - это окружающее мир ложной серьезностью творчество Кобзона, позднего Гребенщикова и проч. А уж ЗВУКИ МУ не трожьте.

Впрочем, более бесстрашные песни ЗВУКОВ - любимые народом "Люся" и "Люля-кебаб" в курчатовских стенах, естественно, не зазвучали. Когда же мы их услышим в электричестве?!

Нынешний концерт ЗВУКОВ по музыкальному уровню, пожалуй, уступил их апрельскому выступлению в МДСТ /сказалось, видно, отсутствие Жукова и сногсшибательных хитов порядка "Бутылки водки"/, но могучий вокал Мамонова вывозил все - зал стонал от восторга. На уровне было и оформление концерта: на сцене фигу-рировала раскладушка, валяясь на которой, Мамонов бряцал на гитаре в начале концерта; под конец же он принялся воинственно пинать ее ногами и чуть не сбросил в зал.

Видимо, ЗВУКИ МУ для многих рок-фанов явились единственно достойной командой в новогоднем празднестве, ибо после антракта, последовавшего за их выступлением, аудитория заметно поредела. Также в этом факторе можно усмотреть свидетельство падения интереса столичных рокеров к БРАВО и ЦЕНТРУ.

ЦЕНТР, непреходящая гордость Блеватория, открывал второе отделение. Состав этого злополучного коллектива заметно обеднел: вслед за Локтевым группу покинул Виноградов, что, видимо, отражает объективный процесс - столичным эстетам, ранее падким на шумовскую сюрную псевдоэкзотику, ныне она окончательно обрыдла. Поэтому ЦЕНТР, несмотря на редкую в этот вечер четкость издаваемого им саунда, не вызвал у зала никакого энтузиазма. Галерка брезгливо свистела и выкрикивала различные слова, выражающие своеобразное запанибратское презрение к бедному Васе. Окончательно же последний достал аудиторию своей безнадежно пресной интерпретацией "Голубых городов" - даже двусмысленность, изначально сокрытая в самом названии песни, прозвучала у Шумова не сильнее, чем в оригинале /вспомним "Снова любовь поселится" "ДеКи" - вот как надо работать с такими вещами!/. Зазвучала же у ЦЕНТРА одна лишь сильно бородатая "В раскаленном водороде доберусь к тебе я вплавь" Локтева, лишний раз доказавшая, что старый марципанщик был единственной творчески интересной фигурой в этом Богом проклятом ансамбле.

Следующим номером выступал НИКОЛАЙ КОПЕРНИК, запомнившийся всем на апрельском прослушивании профессионализмом, академизмом и отсутствием вокала. Но на сей раз произошло полное преображение: появились вокал, полный бардак в музыке и на сцене, и, соответственно, от профессионализма исчез и запах. Орлов метался по сцене в имидже Оззи Осборна и хрипло орал, а из динамиков неслось что-то муторное и нескладное, хотя и украшаемое порой саксофонным хрюканьем. Произвела, впрочем, известное впечатление композиция "Дымки" - прямо-таки апологетка терроризма какая-то.

Затем - знаменитая МАНУФАКТУРА, так сказать, живая классика питерского рока. Я вот сейчас сижу и не знаю, что писать. Нигде, нигде я не слышал, не видел, не читал подобной тоскливой тягомотины, степень которой не поддается описанию. Отвратительно чистый, кастрированный вокал, прозрачные, как слюни, клавиши - лучше ЦЕНТР, лучше ПРОСПЕКТ - все, что угодно, только не это. Если бы на сцене МАНУФАКТУРУ сменил И. КОБЗОН, он наверняка бы выглядел веселым, своим в доску парнем.

Но КОБЗОНА не было, а на сцене появилась долгожданная БРИГАДА С. Впереди Гарик с автоматом и два его дивных гитариста, сзади - менее дивные клавишник, ударник и капрановский задник - какое-то завернутое батальное полотно, слегка отдающее волосатым черным юмором эстонских мультипликаторов. Трах - и БРИГАДА играет.

Я не знаю, в чем тут дело: то ли это какие-то фанаты-бригадисты цепочкой закулисных интриг приволокли МАНУФАКТУРУ в Москву и тиснули ее предыдущим номером, дабы Гарик и К° смотрелись совсем уж гениальной командой, то ли еще чего, но зал, а с ним и я, проперся до основания. БРИГАДУ нередко поносят за то, что она вымела из своего репертуара все стремные текста и поет теперь "Моя маленькая бэби, ласточка моя", но даже эти ее строки способны пронять своей неосентименталистской иронией. В основном же БРИГАДА берет всех классным милитаристским имиджем Гарика, отменными гитарами, и, главное, собственно музыкой. Сегодня мало кто помнит, что рок - это рок, даже если это волна, БРИГАДА же на фоне слащавых электронщиков и доморощенных брэйкеров открывает в волне неисчерпаемый потенциал агрессивности и динамизма - драйв, равный бригадовскому, в современной России нужно еще поискать. Безотказно действует и нехитрая композиционная структура: свирепая раскрутка и за ней - способная вызвать эрекцию кульминация - в одной из таковых Гарик, прыгая по задымленной сцене, расстреливал публику из красного автомата. В конце бригадистского шоу на сцене появились некие смурные молодцы, рвавшие в дым капрановское творение и метавшие его куски в сторону первых рядов. На сих нотах завораживающий террористский угар, овеянный слащавыми текстами, с блеском закончился.

Венчавшее новогодний концерт БРАВО после БРИГАДЫ смотрелось довольно бледно. Две трети исполненных вещей - все те же затасканные хиты: "Желтые ботинки", "Кошки" и пр., новые - менее удачные рок-н-роллы. Новый саксофонист не годится абсолютно никуда и стоит по стойке смирно, пока Хавтан не начинает перед ним зазывающе скакать, имидж же его был бы более уместен на молодом официанте. Ива, канающая сейчас под одесского пацана в кепочке, сохранила часть прежнего обаяния, но как-то надломилась и по-прежнему не умеет танцевать рок-н-ролл, что заметно бы обогатило шоу БРАВО. Лучше всех сохранился в команде, пожалуй, Хавтан, который по-прежнему способен зажигательно пройтись по сцене козлом с обворожительно-идиотской улыбкой на устах. В целом же, БРАВО, увы, клонятся к закату. Приятнее всего во время его выступления было созерцать Мамонова, который стоял у колонны, смотрел на Иву влюбленными глазами и самозабвенно перся.

Новогодний сейшен закончился. Отдадим Блеваторию должное, он был неплох, весьма неплох. Но есть у меня и ряд нареканий. Кто сидел в зале? Кучка друзей музыкантов. Актив Блеватория. Немножко ленинградцев, немалая доля которых, включая Силю, осталась за дверьми. Я, наконец, - не будем дискутировать, делает это мне честь или нет. А остальные?

Остальные - т.е. подавляющее большинство - были странные люди. Попадались сытые, лоснящиеся типы. Но, несомненно, преобладали никому не ведомые цветущие девицы, лица которых являли собой не средоточие духовности /а, как мне кажется, именно в этом функциональное значение лица в человеческой фигуре/, а такую же часть тела, как колено или нечто более аппетитное. Что привело, а точнее, кто привел в этот вечер в Курчатник сию прорву лакомых кусков, у меня лично сомнения не вызывает. А ведь кого только не осталось за дверью!

Второй момент: ряд команд /не хочу называть, каких/, погрязших в Блеватории, играет только там, отказываясь от левых концертов, что, бесспорно, инспирировано блеваторскими гадами. Я-то на всю эту музыку так или иначе хожу, а приходится этот удар в первую очередь по широким массам трудящихся, которые могли без труда посещать мероприятия левого фронта, а блеваторские концерты им только снятся. Все это отдает преддверием питерского опыта: мажоры будут кормиться блеваторскими радостями, а демос - сидеть в заднице.

А еще больше вся эта бодяга с новогодним сейшеном напомнила мне известную повесть Пера Вале "Гибель 31-го отдела", что я и отразил в заглавии статьи. Напомню: в повести дело происходит в некотором государстве, где создан специальный отдел, орган печа-ти, в котором все леваки и оппозиционеры могут высказаться, как хотят. В порядке компенсации они замурованы в оном органе и даже понятия не имеют о том, что все их труды читают лишь государственные чиновники; народ же о существовании отдела имеет весьма смутное представление. В результате вся левая критика оказывается обезврежена, а власть предержащие получают возможность постоянно изучать направление мыслей недовольных, параллельно развивая свою скуку. Не правда ли, сильно смахивает на блеваторную ситуацию?

Псевдоновогодний концерт в этом аспекте явился, бесспорно, звездным часом нашего 31-го отдела - вслед за которым последовал глубокий его кризис, свидетелем коего мы сейчас являемся. В заключение этой затянувшейся статьи хочется выразить надежду, что из кризиса этого Блеватории так особо не выйдет, и, следовательно, что мероприятия, подобные описанному, будут проходить в скором будущем в иных стенах.

Только тогда наш рок станет действительно доступен ВСЕМУ советскому народу.