Untitled

Здравствуй, дружок! Сегодня я расскажу тебе сказку про мальчика, который не ходит в рок-блеваторий, про "добрых" дяденек-чиновников, которые его туда зазывают и про веселых маленьких мажоров, которые дяденькам помогают.

Читатель! Ты, наверное, уже привык к тому, что твой настольный журнал "УРЛАЙТ" постоянно уделяет внимание блеваторной тематике. Но сегодняшняя публикация отличается от предыдущих: до сих пор нам казалось, что в создании блеваторий заинтересованы только чиновники из министерства по борьбе с культурой, и мы как ученые-любители изучали и описывали их шулерские приемы. Сегодня мы продолжаем это полезное для науки дело. Однако, акцент хотим сделать на другом.

Недавно мы были свидетелями странного разговора. Сидя за дружеским столом, один хороший музыкант спросил у другого музыканта: "Как там поживает наша блеватория?", но тот, вместо того, чтобы ответить по существу, оскорбился, как за родную мать.

Нас заинтересовал феномен появления за нашими дружескими столами людей, которые с таким энтузиазмом и, может быть, даже бесплатно защищают интересы министерства по борьбе с культурой и союза по борьбе с композиторами. Тем более, что феномен этот приобрел в отдельных слоях общества повальный характер.

Сегодня, чтобы жить не по лжи, мало одного мужества. Нужен трезвый разум, чтобы отличить внешнюю, конъюнктурную форму явлений от их сущности и соотнести собственные действия с теми целями, которых хочешь добиться.

Еще год назад хорошие люди, несмотря ни на что, играли рок, а плохие их душили, давили и травили. Все было очень просто. И временами страшно. Впрочем, и тогда находились организмы, извлекавшие жизненную энергию из разности потенциалов между Союзом композиторов и подвальными студиями звукозаписи, "рыцари пера", которые вечерами бухали с рокерами за их же счет, а с утра, опохмелившись, приступали к геноциду рок-н-ролла.

А сегодня в газетах мы в обалдении читаем за подписью тех же самых авторов то, что раньше застремались бы печатать в "ЗЕРКАЛЕ", "ПОПСЕ" и других изданиях на тонкой папиросной бумаге.

Главный начальник всей культуры г. Москвы т. Шадрин хвалит АКВАРИУМ. М.Б.Фрадкин гладит по лохматой головке нашу красавицу Иванну, недавно вернувшуюся к нам из тюрьмы, а А.Б.Пугачева, женщина богатая, но добрая, откармливает её икрой из собственной миски. Говорят даже, что сотрудники газеты "Уфимский орган" /или как ее там?/, объявившие в прошлом году Ю.Шевчука агентом Ватикана, почуяли из Москвы изменения в направлении ветра и принялись названивать гнусному наймиту фидеизма и растлителю башкирской молодежи с тем, чтобы "объясниться" - правда, Юра, как и положено мужчине, оказался несколько осмотрительнее,чем Иванна, в выборе друзей и предложил товарищам погрузиться обратно в свой "Орган".

Жизнь становится сложнее. Это поняли даже творцы пресловутого "Запретительного списка рок-групп" /См. "УРЛАЙТ" № 4/, старающиеся теперь изо всех сил спихнуть с себя и переложить на коллег благоухающие лавры: "Это писали не мы! Это какая-то соседняя организация!"

В 1983 г. усилились гонения на рок-музыкантов. Ко 2-й по-ловине 84 г. чиновники в прессе стали смотреть на них, как на прокаженных. Двери домов культуры были для них наглухо закрыты, а газеты предлагали уничтожить заразу вместе с ее носителями. Надо отметить, что в этой ситуации наши музыканты оказались умнее русских князей XIII в. и сумели консолидироваться перед угрозой тотального истребления. Лучшее тому подтверждение - журнал "ПОПС" /сент. - нояб. 84/.

В ответ на распространившиеся по клубам грозные циркуляры об искоренении музыкальных вечеров, концертная деятельность переместилась в квартиры, где, в отличие от домов культуры, можно было играть и петь, не стесняя себя личными казенными вкусами очередного "Ивана Ивановича", у которого "от этих криков сердце старое болит" /ДДТ/. Оказалось, что такая непринужденная музыка много приятнее и для исполнителей и для слушателей.

Иллюзии отмирали, а техника наступала. 1984 год принес на полки коллекционеров очередные шедевры звукозаписи ANTROP-ов, AVANKITCH-ей и др. фирм, чьи адреса вы не найдете в справочнике минкульта. Аранжировочный компьютер подвел окончательный итог конкурентной борьбе "Мелодии" с магнитофонной индустрией в пользу последней.

В дек. 84 г. на организованном самым булгаковским /см. "Мастер и Маргарита"/ образом фестивале в Зеленограде блеснуло созвездие молодого московского рока: ТЯЖЕЛЫЙ ХАРАКТЕР, ИСКУССТВЕННЫЕ ДЕТИ, 27-Й КМ /впоследствии ВЕЖЛИВЫЙ ОТКАЗ/, РОК-ФРОНТ. Знамением времени стало полное единение различных отрядов внутри московского рока /от хэви-метал ТХ до бардовской школы ИД/ при столь же абсолютном размежевании с эстрадной мафией.

Сознательное отношение к творчеству распространялось в это время повсеместно, кроме разве что ленинградского блеватория на ул. Рубинштейна /предусмотрительно спасенного высокими покровителями от закрытия вопреки указаниям ВЦСПС/ - в Риге /ЦЕМЕНТ, ПОЕЗД УШЕЛ/, Кишиневе /движение "Интеллектуальный рок"/, Ново-сибирске /ПРОХОДНОЙ ДВОР/ и даже в такой цитадели "чистого искусства" как Свердловск /НАУТИЛУС/.

К началу 85 г. инициатива внутри рок-движения переходит от новой волны к т.н. "национальному року" - течению, к тому времени уже вполне осознавшему себя и представленному такими супер-группами, как ДДТ, ДК, ОК, группа Ю.Лозы /б. ПРИМУС/ и череповецким рок-бардом А. Башлачевым. Характерно, что это первая школа в советской рок-музыке, оформившаяся не на формально-стилистической, а на идейной основе.

Такое же закономерное порождение холодных времен - "нео-конформизм", иначе говоря, "литованное" глумление над эстрадными плесенниками путем исполнения их же собственных произведений - полностью или отдельных частей. Застрельщиками этого почина выступили одновременно ДК и ЦЕМЕНТ /Рига/. Кстати, ДК трактует свои неоконформистские композиции не как пародии, а как разновидность социально-психологического реализма, поскольку эстрадные "шедевры" - это не что иное, как адекватный звуковой фон к таким безотрадным явлениям, как очереди, взятки, запои етс.

В янв. 85 г. вышел первый "УРЛАЙТ" - орган "национального рока", большинство статей в котором принадлежало перу самих музыкантов.

КСТАТИ, А ЧТО МЫ ПОНИМАЕМ ПОД "НАЦИОНАЛЬНЫМ РОКОМ"?

Хотя термин этот новый, неустоявшийся и ,возможно, не очень удачный, он вмещает в себя богатое содержание. Группы "национального рока" при всем его стилистическом разнообразии объединяются на основе:

Ш. Совмещения западной и отечественной культурных традиций.

Начался ледоход. В мае 85 г. при МДСТ открылись прослушивания - ядро будущего блеватория. Чиновники, возглавлявшие предприятие, привлекли к работе "общественный актив", в основном из числа мелкопродажных журналистов, которые завлекали музыкантов на прослушивания. Но начальство, как ему и положено, не то-ропилось поддерживать сомнительную инициативу и с подозрением относилось к таким помощникам, как Т.Диденко. Рокеры тоже не очень-то доверяли признаниям в любви, доносившимся к ним из-за глухих стен МДСТ. К осени недоношенная блеватория № 2 начала захлебываться в собственной нерешительности и внутренних склоках.

Тогда, в связи с изменившимися настроениями в верхах, на рок была переброшена О. Опрятная, начинавшая свой путь как устроительница дискотек по всему Подмосковью, а затем сделавшая головокружительную карьеру в минкульте в качестве куратора той же формы молодежного досуга /закрыто примерно 8 тыс. дискотек из девяти, неплохой результат для начала/. Разносторонне опытная деятельница культуры сразу поставила предприятие на широкую ногу: сняла ДК Курчатова /700 мест/ и предложила музыкантам играть в нем без литовок на казенном аппарате. Не смущаясь боевым прошлым А. Троицкого, Опрятная привлекла его и его ближайших друзей /Дидурова и Липницкого/ в свой штат вербовщиков. "Вы разве не знаете, что за стихи сочиняет маракасник Дидуров?" -- с тревогой спрашивали Олю сотрудники. "Какая разница, что он сочиняет, - отвечала она, - Важно то, что он с нами сотрудничает. Все остальное мы выясним потом."

Как тот мексиканский крестьянин, у которого на поле неожиданно вырос вулкан, московские менеджеры с удивлением наблюдали возникновение нового синдиката по устройству левых концертов. Но опасения их оказались напрасны. Блеваторий сам достаточно подробно и убедительно поведал через прессу о своих целях /см. "Моск. комс." от З/Ш-86/ - ВЫЯВЛЯТЬ и ПЕРЕВОСПИТЫВАТЬ нехороший и вредный магнитофонный рок.

Все понятно. Понятна даже издевательская откровенность - печатал же некогда мастер-фальшивомонетчик на левых купюрах глумливые замечания по адресу тех дураков, которые не могут отличить фальшивые деньги от настоящих. Мошеннику вообще свойственно относиться к своей жертве с некоторым презрением.

Конечно, мы можем утешаться тем, что большинство рокеров, не обращая внимания на ползающих вокруг них Троицкого, Диденко и Дидурова, продолжали спокойно заниматься своим делом: записывал ли альбомы, выступали с концертами, сочиняли новые песни - если бы не два обстоятельства. Во-первых, количество насекомых растет. Во-вторых, в глубине души живо горестное недоумение за друзей, которые на наших глазах тонут в помойке: ЗВУКИ МУ, БРИГАДА С, ИСК.ДЕТИ, БРАВО ...

Давайте попробуем отпрепарировать экономические и социальные корни того, что происходит сегодня с нашей культурой.

1. Средневековая цеховая система в искусстве. Ее основным /хотя и не единственным/ структурным элементом является разделение на т.н. "профессионалов" /работающих за деньги/ и т.н. "любителей" /работающих бесплатно/.

Принцип распределения: деньги платятся не за труд, а за обладание бумажкой определенного ранга. В результате мафия "плесенников" - термин Н.Богословского - получает свои монопольные сверхприбыли /не обеспеченные никакими культурными цен-ностями/, а чиновники, выдающие бумажки, связываются с ней прямым экономическим интересом. Фактически происходит сращивание этих двух групп в мощный клан, для которого сохранение нынешней абсурдной системы является вопросом жизни и смерти.

2. /Следствие № I/. Принудительное соавторство. Возможно в двух вариантах:

А. Соавторство с плесенником /"Вы, ребята, записываете 4 песни, из них 3 мои, а я пробиваю "миньон" на "Мелодии"/.

Б. Соавторство с чиновником - т.е. всевозможные "утверждения", "принятия" и "литования" программ. Вопреки распространенному заблуждению это вовсе не разновидности цензуры. ЦЕНЗУРА базируется на совокупности законов, запрещающих некоторые, строго и однозначно определенные виды публикаций /сведений, содержащих гос. тайну, призывов к насилию, пропаганде войны и национальной розни, оскорблений по адресу граждан и организаций етс/. Что же касается "литования" программ, то в его основе лежат личные вкусы чиновника /"Что-то многовато у вас тут писимизьму".../ или его дружеские пристрастия к собратьям по клану /"А где обязательные 80 % песен членов Союза композиторов?"/.

3. Узаконенное некомпетентное вмешательство в культуру. Примером может служить хотя бы кампания по уничтожению дискотек, развернутая Опрятной с сотрудниками под "идейным" знаменем превращения их в лектории на общественно-политические и другие серьезные темы.

Когда вдруг необходимыми стали реформы, перед кланом плесенников встала задача, не менее сложная, чем та, которую Уленшпигель предложил императору Карлу: как реформировать, ничего не меняя?

И ответ был найден. Дело в том, что само понятие "реформа" весьма неопределенно. Можно /и естественно/ понимать под ним утверждение нового. Но можно /при желании/ назвать тем же словом и нечто прямо противоположное: совершенствование методов уничтожения нового и сохранения старого. Именно на этом последнем прочтении и остановились организаторы блеваторий.

Глупо было бы подвергать сомнению то, что они рассказали сами о себе со страниц комсомольской печати. Тем более, что и питерская и московская практика полностью подтверждают их теоретические установки. Действительно, они создают не клубы /в ис-ходном, человеческом смысле этого слова/ и не творческие союзы музыкантов, а административные органы; призванные "выявлять" рокеров, собирать их вместе /по возможности изолируя при этом от общества, то есть от окружающей молодежи/ и затем планомерно перевоспитывать в духе Ю. Антонова Необходимость такого "перевоспитания" мотивируется тем, что рок - не самостоятельный жанр, а всего-навсего "любительское" подразделение эстрады, обязанное, по логике цеховой системы, дружно равняться на эстраду высшего ранга, т.е. "профессиональную".

И да простят мне Гребень, Гаккель и иже с ними, но ближе всего эта модель к психиатрической больнице, в которой, кстати, сумасшедшим тоже представлена гораздо большая свобода, чем обычным гражданам на улице. Им даже разрешают называть себя Сталиным, писать под себя и ругаться матом.

Продолжая эту аналогию, можно отметить, что те из больных, кто убедительно доказал свое выздоровление и готовность следовать принятым /в эстраде/ нормам, получают право свободного выхода за территорию - сначала с нянечкой /ЦЕНТР, АКВАРИУМ, БРАВО/, а потом и самостоятельно /СЕКРЕТ/.

Таким образом, включается вторая социальная функция блеваторий-подготовитель на смену изжеванной, вонючей и совершенно уже непривлекательной музыкальной жвачке ВИА новую порцию продукта - не более питательного, но зато обогащенного вкусовыми добавками и ароматическими эссенциями рока, а также красивой наклейкой. И в этом смысле они действительно имеют право называться "лабораториями", поскольку готовят на научной основе духовное оружие для вышибания из молодежи мозгов.

"У нас было 100 "самоцветов", - поговаривают в их колуарах, - а теперь будет 100 "центров".

Когда же музыканты предлагают поговорить о чем-то деловом и серьезном, эти деловые вопросы не только не обсуждаются на их "научных" заседаниях, но даже сама попытка их задать вызывает реакцию бешеной злобы. "Это провокация подпольных бизнесменов, - визжал один высокий чин из Мос-блеватория, когда ему принесли экономически обоснованный проект хозрасчетного рок-клуба - Они хотят делать деньги из музыки!". Послушаешь такое и почудится, что сам товарищ работает в своем министерстве совершенно бесплатно, а хорошо одевается, наверное, на милостыню.

Не в интересах искусства пристраивать к гнилой цеховой системе новые сарайчики под вывесками "рок-клуб". И не в интересах тех миллионов молодых ребят, которые проводят вечера в подъездах, воспевая под гитары славу т. Опрятной за закрытие дискотек, министру т. Мелентьеву - за разгон рок-ансамблей, а т. Филинову - за погромные статьи против всего живого и неординарного в искусстве.

А в чьих интересах? Ответ, я думаю, очевиден для каждого, кто внимательно читает эти строки.

Группе АЛЬФА, например, запретили исполнять их знаменитую песню на стихи С. Есенина "Я московский озорной гуляка". Почему? Вероятно, потому, что Сергей Александрович - не член мафии, следовательно, нет никакого резона рекламировать его творчество.

Из аргументов, приводимых в защиту блеваторий их завсегда-таями, мы можем выделить два наиболее распростаненных.

1/ Цитируем почтенную журналистку. "Если не создать рок-клуба, их /рокеров/ всех могут запретить".

Подлог заключается в том, что рок-музыка, в отличие от авангардной живописи или театра на Таганке - это массовое движение, опирающееся на собственную независимую материально-техническую базу. "Запрещать" его можно с тем же успехом, что и солнце, ветер, воду - или, возвращаясь от природных явлений к общественным - ношение модной одежды /что, впрочем, у нас пытались делать.../

Хотя, если бы вдруг удалось выбить у музыкантов почву из-под ног ... или выманить их с этой почвы какой-то хитростью - тогда, конечно, запретительные циркуляры превратились бы из непотребных бумажек в убийственную силу.

Не потому ли с таким энтузиазмом чешут языками блеваторские зазывалы?

- Мы вас снимем в кино и на ТВ ... диск на "Мелодии"...

- Вы примете участие в авторском вечере М.Фрадкина /??/

- Получите фирменный аппарат и кучу литовок на право выступать где угодно... И даже такое:

А потом дружный хор: "Эх, еж - твоя мать, только не выступайте с концертами и не записывайте пленок!"

2/ Блеваторий - меньшее зло по сравнению с махровой реакцией.

"Уй, мадам, - сказал бы т. Коровьев, - Вы натурально ошибаетесь". Откровенное мракобесие по причине своей неконструктивности теряет сторонников даже среди самых кондовых плесенников, которые предпочитают сегодня говорить не об уничтожении, а о перевоспитании рока.

Что касается блеваторий, то они, по правде говоря, настолько же прогрессивнее реакции, насколько сифилис или проказа лучше пулевого ранения. Загнанные в резервации и погрязшие в бессмысленных склоках и спорах ни о чем /см. Рокси - любой номер за последние 3 года/ рокеры медленно, но верно вырождаются, гниют заживо, теряя талант, волю, собственное достоинство. Помнится, на одном фестивале в Лен-блеватории гитарист А.Ляпин - кстати, он тогда завоевал три лауреатских звания - был прямо у сцены свинчен молодцами в повязках и без. Гаккель, пытавшийся вступиться за друга, тоже отправился в кутузку. А музыканты, видевшие со сцены все это, продолжали как ни в чем ни бывало исполнять песенки про любовь к хорошо одетым девочкам.

Нет, ребята, это не меньшее зло - это зло очень большое, раз оно умеет превратить человека в дерьмо.

Кто такие мальчики-мажоры и какое отношение они имеют к рок-музыке?

Вернемся к 83-84 гг. Тогда, как вы помните, вопросы эстетики решались очень просто: певица, вышедшая на сцену в кроссовках /почему не во фраке?/ автоматически рассматривалась как продажная девка империализма. В результате такого механического давящего воздействия в одном и том же оппозиционном лагере сошлись люди с очень разными установками. Многих привели сюда творческие соображения. Но некоторых, как это ни печально, исключительно обида на старых дедушек, которые мешают модным мальчикам и девочкам тусоваться в кроссовках. И как только давление пресса немного ослабло, монолит рок-движения дал трещину на самой верхушке: от него отломился не очень крупный, но сильно пахнущий кусок. А запах у него был такой:

- Рок стал слишком серьезным,- заявили тусовщики /по-ленинградски - мажоры/ - а нам нужна красивая модная музыка /Секрет, Центр, Елочный базар/, чтоб было весело и в кайф. Хорошо бы еще открыть такие места, где можно тусоваться.

Открытие таких мест /Лен- и Мос-блеваториев/ стало базой для практического альянса тусовщиков с "экспериментаторами" из чиновничьего лагеря.

Изоляция рок-музыки от молодежи, по мнению тех и других, является прогрессивным фактором. Таким образом, формируется действительно компетентная аудитория, и музыканты должны быть только благодарны за возможность выступать перед ней, а не перед каким-нибудь заводским быдлом.

Внимание! ПРИНЦИПИАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ! Народ - это быдло, которое хорошей музыки не понимает и понимать не будет, его духовная пища - Пугачева и "Земляне", ныне и присно и во веки веков, аминь!

В следующем такте, естественно, должна звучать - и прозвучат - поношения в адрес национального рока: ДК, ДДТ, ОК и школы А.Северного и В.Высоцкого. Это не модный Запад, а что-то "русское народное, блатное хороводное", не имеющее в наш кос-мический век никаких перспектив. И вообще хорошо бы это все спустить в унитаз.

Слышал я, что где-то город есть, и он недалеко
Каждый может взять билет
А понравится - там остаться жить, сладко есть
и вволю пить
Много-много долгих лет
Называется он Город Кастрированных Поэтов,
Город Кастрированных Поэтов,
Кастрированных поэтов ...
Реки в городе том из молока, берега из киселя,
небеса из хрусталя,
Дождь из шоколада, телок полным-полно бесплатно,
дают вино
Никто не встает из-за стола
Да и надо ли это в Городе Кастрированных Поэтов,
Кастрированных Поэтов,
Кастрированных поэтов?
Педерасты слагают мадригалы своим фригидным дамам,
А импотенты оды во славу скальпелей
В сильных добрых руках врачей,
Что создали этот рай для творческих людей
Гордое имя которому Город Кастрированных Поэтов,
Кастрированных Поэтов,
Кастрированных поэтов ...