Хочу объясниться, что бы не возникали вопросы типа, а при чем здесь Майк? Ну во-первых, вроде бы причем, поиграл же он с БГ, а во-вторых (и главных), ну нравится он мне!

В уездном городе N

...Старый петербургский район. Лиговка. Места Достоевского. Последний этаж монументального дома. Узкий коммунальный коридор. Прямо у двери два не очень молодых человека играют на неподключенных электрогитарах. Открыв дверь комнаты, сразу натыкаюсь глазами на плакаты "Роллинг Стоунз" и "Ти Рекс". За пять минут сын хозяина шестилетний Женя доводит меня до полного изнеможения дотошными расспросами: кто есть кто? Чтобы как-то уклониться от этой темы, зада. традиционный "детский" во рос:

- Что больше всего любит папа?

- Маму,- отвечает Женя. Потом чешет в затылке и еще более уверенно добавляет: - И пиво!

К сожалению, вошедший в эту минуту отец Жени, руководитель группы "Зоопарк" Михаил Науменко, прервал наш содержательный разговор. Иначе бы Женя назвал еще "Битлз", "Ти Рекс", Лу Рида, "Роллинг Стоунз", Боба Дилана, Гершвина, "Звуки Му", "Опасных соседей", "Время любить", "Почту", советские детективы пятидесятых годов и многое другое. Но я пришла к Майку, чтобы говорить о рок-н-ролле, о "Зоопарке". Хотя историю создания группы ему рассказывать надоело, и Науменко заранее настаивал на обыкновенной беседе,пусть с небольшим музыкальным уклоном. Для начала Майк показывает американский подарок: спикет-диск Марка Болана. Я издали разглядываю коллекцию пластинок: здесь почти весь "Роллинг Стоунз", "Ти Рекс", "Вельвет Андеграунд". Разговор, естественно, заходит о том, как все начиналось:

- Моя сестра, которая на восемь лет меня старше, училась в английской школе. У нее с приятелями были вечеринки, на которых слушали Билла Хэйли, Чабби Чеккера. Мы жили на улице Жуковского, мне было восемь лет, и когда как-то раз услышал "Битлз", то решил, что они поют по-французски. Но мне понравилось. Через какое-то время просто слушать надоело, захотелось узнать что-то о самих музыкантах. Потом заинтересовался музыкой вообще, стал ходить в филармонию. Но понимать что-то стал по-настоящему только после того, как проштудировал "Элементарную теорию музыки". Впрочем, для нашей музыки это совершенно оказалось не нужно. Потом я учился в ЛИСИ, но бросил, как только понял, что первый же построенный по моему проекту дом рухнет. О начале музыкальной карьеры Михаила Науменко лучше всего рассказывает "История "Аквариума", написанная ленинградским рок-журналистом, редактором журнала "Рокси" Александром Старцевым:

"В 1977 году активизировался Майк, который был общим знакомым с 74-го. Оставив роль басиста в "Союзе любителей музыки рок", он стал постоянным гостем-гитаристом на электрических играх рок-н-ролльных программ. Концерты проходили в различных институтах и стенах университета. Назывался такой сборный бенд "Вокально-инструментальная группировка имени Чака Берри". Вот как выглядел ансамбль, давший мощный концерт рок-н-ролла в ЛИСИ: Евгений Губерман - ударные (ансамбль Д. Голощекина, группа "Воскресение", позже "Аквариум" и "Зоопарк".- А. Ч.), Александр Ляпин - гитара (группа "Ну, погоди", позже "Аквариум", "Теле-У", "Блюз-мотор", "Опыты".- А. Ч.), Борис Гребенщиков, Михаил Науменко, Михаил Васильев (в то время басист "Аквариума", а потом и "Зоопарка"". - А. Ч.), Сева Гаккель - виолончель. Сохранились записи об этих событиях: "Живо помню Гаккеля, размахивающего над головами музыкантов челкой; Гребенщикова, кидающего в зал микрофонную стойку и дерущегося с Майком гитарами". Общение с Майком вылилось в новый альбом "Все братья - сестры". Качество получилось "не очень, чтобы очень". Тем не менее это был, по сути, первый в Ленинграде полновесный альбом с обложкой, концепцией и набором прекрасных песен. Это был первый альбом, получивший широкое хождение в Ленинграде именно как альбом, а не как некая пленка с записями безымянных людей".

- Это произошло летом 1978 года,- рассказывает Михаил. - Мы с Борей тогда постоянно шлялись по городу, ничего не делали, валяли дурака и так далее. И стукнуло нам обоим: вот хорошо бы записать акустический альбом, сидя прямо на улице у стены, а вокруг люди ходят туда-обратно. И чтоб стереозвук. И недельки через две Боря предложил:

"Давай запишем альбом: половина твоих вещей, половина моих". За Смольным университетом есть садик, а рядом общежитие было, где жила и подрабатывала дворником наша знакомая. Мы просто провели от розетки в ее комнате сетевой шнур на улицу и прямо на полянке все и записали. Через жуткий микрофон, на бытовой магнитофон. Потом сфотографировались и раздарили записи своим знакомым. Они стали двигаться по городу.

- Потом, если верить "Истории "Зоопарка", написанной тем же Сашей Старцевым, в 1980 году достаточно случайно возник "Зоопарк", как камбэк Михаила Науменко и ужасной дворовой группы "Прощай, черный понедельник"?

- Она не была ужасной. Просто несколько без ума. Они все были неплохие музыканты, но не знали, что делают, играли просто для того, чтобы играть. Им было все равно, что "Дип перпл" снимать один в один, что "Криденс", что свои не очень интересные вещи играть. Первый концерт "Зоопарка" состоялся 7 марта 1981 года в день открытия Ленинградского рок-клуба. До этого "Зоопарк" играл за городом на танцах. За четыре года группа записала в полупрофессиональной студии Андрея Тропилло еще пять альбомов:

"Блюз де Моску", "Сладкая и другие", "55", "Уездный город" и "Белая полоса". Ансамбль активно гастролировал по стране, несколько раз производил изменения в составе. Прежней осталась только музыка: ритм-энд-блюз и рок-н-ролл. Михаила Науменко начали уже упрекать в творческом кризисе...

- Для начала никто почти не слышал новых песен. А потом, знаешь, что говорил мой разлюбимый Марк Болан, когда его критиковали? "Я не слушаю критиков. А что они понимают в музыке? Покажите мне критика, который умеет играть на гитаре и писать стихи? Вот пусть он напишет 20 хитов (а у меня 20 хитов), соберет группу, станет рок-звездой, а после этого пусть мне что-нибудь скажет. А так, кто он такой? Сидит и критикует. Я не знаю такого человека". И он был прав. Еще кто-то говорил из музыкантов: "Все рок-критики - неудавшиеся рок-музыканты". Это не обидно, нет, ради бога. Но за что нас ругать? Не все песни, которые написаны, отрепетированы, играются со сцены. Но это ведь не значит, что они плохие?!

- Эти вещи пойдут сразу в новый альбом?

- Не все. Кое-что останется про запас. Потом, у меня есть мечта записать сольный акустический альбом, без "Зоопарка". Акустическая гитара и минимум каких-то перкуссий, может быть, клавишных. Эти вещи не обязательно играются. Играется боевой материал. Такова мировая практика. Взять любой концертный альбом "Роллинг Стоунз" - там до сих пор звучат вещи года так 65-66-го. На каждом выступлении только четыре номера с последнего альбома, потому что люди не хотят слушать новую программу целиком - им неинтересно. Они хотят вживую посмотреть те песни, которые не раз слышали на дисках.

- Ваш альбом "Белая полоса" год назад фирма "Мело-дия" перевела на винил. Не хотите следующий диск писать прямо на "Мелодии"?

- Нет. Хотя на "Мелодии" мы не записывались, мы записывались в Доме радио. Представляешь, приходит группа "Зоопарк". Мы старые, грязные, рок-н-рольные. Нам дают девушку. Лет шестидесяти. Или пятидесяти. Может быть, ей даже 45 - мы не спрашивали. Короче, она, возможно, хорошо запишет симфонический оркестр, но, как записать барабаны, она не знает. Нам пришлось самим крутить ручки, которые она должна была крутить в студии, которую мы видели впервые. Она никогда раньше о нас не слышала. Ну разве это работа?! Просто никому ничего не нужно и неинтересно. Для начала нет материальной заинтересованности ни у кого ни в чем. Если бы человек знал, что он запишет альбом, который распродается миллионным тиражом и он получит за это миллион рублей, - ему было бы интересно работать. Он из себя бы вылез, а сделал бы как надо. А так все стремятся побыстрее свалить домой. Там муж со смены пришел, дочка некормленая. Совершенно очевидно заедает бытовуха.

- А в чем выход из положения?

- Строить наш советский шоу-бизнес.

- А это реально?

- Абсолютно. Все рецепты уже есть.

- Ты имеешь в виду начавшуюся деятельность молодежных центров и концертных кооперативов?

- Это только зачатки.

- То есть ты согласен делить свою славу и отдавать добрую половину денег, быть может не слишком компетентным в музыке, но зато довольно энергичным молодым людям?

- Это естественно. Потому что если я буду получать 25 тысяч за концерт на стадионе, а остальные наши люди по 20 тысяч, то можно отдать 50 тысяч тому, кто полностью (!) возьмет на себя прекрасное (!) устройство концертов.

- Ты поешь уже лет десять. "Аквариум" существует 15. "Машине времени" вообще 20 лет. Какие-то внутренние изменения происходят?

- Это вполне закономерный процесс. Сейчас все вылезли из подполья. Что было хорошо в подполье: все было запрещено. Поэтому и ажиотаж был, и интерес. Сейчас все можно все играют. Появилась здоровая конкуренция. Выживают сильнейшие. По-западному. Тот самый шоу-бизнес в зачаточном состоянии. Поэтому сейчас сложнее. Остросоциальными текстами никого не удивишь. Догола разденься, обливая себя масляными красками на сцене из ведра, - тоже никого не удивишь. Этому даже не обрадуется никто. Сейчас важно, что ты делаешь и как.

- Между прочим, довольно долго "Зоопарк" считался группой остросоциальной.

- Впервые об этом слышу. Наоборот, Михаил Борзыкин, лидер "Телевизора", упрекал нас в том, что мы асоциальная группа. Просто мне ближе какие-то личные проблемы. Есть разные люди. Мне интереснее писать о людях, нежели о государстве.

- А вообще ты веришь в искренность тех, кто пишет песни о государстве?

- Каким-то верю, а какие-то считаю конъюнктурой. Сейчас очень модно писать "пе-ре-строй-ка" и так далее. Честно говоря, мне надоели песни о перестройке, о гласности, о том, как у нас плохо. А вообще наша группа ничего не смыслит в политике.

- Потому что от вас ничего не зависит?

- Именно. Хотя хотелось бы, чтобы я мог что-то сделать. А так сколько раз в день ни кричи "Долой войну!", ни одной войной меньше не станет. Если ты хочешь заниматься политической деятельностью - возьми устрой забастовку, демонстрацию, раз это сейчас разрешено. Мне же больше нравится поп-музыка, но в хорошем смысле. Сколько раз ты ни споешь, что у нас плохо, лучше не станет. Лучше уж на трибуне. А если при этом ты играешь на красивой гитаре в красном пиджаке - что это меняет? По-моему, проще людям дать возможность танцевать под нормальный рок-н-ролл.

- А то, что многие твои зрители младше тебя лет на пятнадцать, тебя не смущает?

- Я этого не чувствую. Ко мне очень часто подходят после концерта действительно пятнадцатилетние, но я говорю с ними как с ровесниками.

- И детективы ты любишь по той же причине? Или читаешь их ради стеба?

- Скорее второе. Но я действительно ужасно люблю плохие книги. Я очень люблю детективы пятидесятых годов. "Майор Пронин", например. Такого класса. Еще псевдонаучную фантастику. Это уже такая глупость, так уже плохо, что даже хорошо.

- Ты так ко всей фантастике относишься?

- Нет, почему. Например, "1984" Оруэлла произвел на меня очень сильное впечатление. Я эту книгу прочитал лет пять-шесть назад, Слава богу, что ее сейчас опубликовали. Я бы ее издал тиражом 280 миллионов и дарил бы каж-дому человеку, начиная от грудных младенцев. Чтобы поняли, что не дай бог такое случится.

- То есть, несмотря на все равнодушие к политическим проблемам, ты задумываешься над проблемами мироздания, социального устройства?

- Иногда я думаю о каких-то очень серьезных вещах. Но об этом говорить не хочется, потому что они трогают только меня самого. Я в 18 лет понял, в чем смысл жизни. Как сейчас помню, проходил по Садовой улице, мимо Апраксина двора и... просто озарение какое-то. Вдруг шмыкнуло - и я понял. И никому никогда не скажу.

А. Черниговская
Фото А. Усова
"Сельская молодежь". (октябрь 1989г.)