ВПЕРЕД, ФЛЕЙТИСТ!
(Отрывочные мысли обо всем Андрея "Дюши" Романова)

Сразу хочу отвести от себя подозрение: никакого интервью у Андрея я не брала. Просто один периферийный поклонник АКВАРИУМА, напавший на Ленинград и временами промышляющий журналистикой, захотел встретиться с Дюшей и уговорил составить ему компанию.

Предварительно по-митьковски подготовившись к интервьюшечке, мы топтались в некий летний вечер на ступеньках телевидения в ожидании Романова. Надо заметить, что на ТВ Андрей сшивался с не совсем обычной целью. По замыслу режиссёра, он играл роль ирландского народного героя Куху-лина в сказке «Похищение быка из Куалинге» на музыку ТРИЛИСТНИКА. Сам артист почему-то охарактеризовал свою роль в милой детской сказке так: «На Ирландию накинули цепи сухого закона, а я своим длинным и острым мечом их разбиваю».

Пятнадцатилетний перерыв в театральной деятельности, видимо, Запомнил о себе - наш герой выглядел усталым и измученным. Но, превозмогая себя, он мужественно решил дать обещанное интервью. Тут мне идея показалась забавной: что-то я не помню даже в самиздате бесед с Дюшей, хоть он и один из основной четверки АКВАРИУМА, основатель ТРИЛИСТНИКА. На месте выяснилось, что мой периферийный друг подготовился к интервью-шечке недостаточно, предоставив мне полный простор для ремарок и вопросительных реплик. Там же, в квартире на Малом, выяснилось, что еще один человек неравнодушен к жанру интервью. Это оказалась жена Андрея, Галя Самсонова-Роговицкая. Без ее реплик наша встреча носила бы не такой теплый и дружественный характер.

Приступив к ужину, А. Романова, естественно, первым делом спросили, как он очутился в АКВАРИУМЕ?

Андрей Романов: — Как известно, в АКВАРИУМ я был украден. В то время у меня была своя группа - СТРАННО РАСТУЩИЕ ДЕРЕВЬЯ. Мы ее замыслили с таким юношей, как Алеша Карпович, в 1972 году. И у Борьки тогда зачислился АКВАРИУМ. Поскольку мы были практически одной и той же компанией, правда, он немного постарше, и по иронии судьбы репетировали в одной и той же маленькой комнате на факультете прикладной математики, то были неплохо знакомы. И как-то раз, когда какой-то пианист по какой-то причине не смог участвовать в концерте, Боря позвал меня. Я поучаствовал. И с тех пор перестала существовать группа СТРАННО РАСТУЩИЕ ДЕРЕВЬЯ - это все переросло в АКВАРИУМ.

А. Черниговская: — Примерно в то же время ты, видимо, где-то учился?

А, Р.: — Ну да, я заканчивал математическую школу и одно время собирался поступать на тот же факультет, где учился Борис. Но почему-то я вместе с моим приятелем (который последние пятнадцать лет проживает уже в Нью-Йорке) решил, что лучше нам пойти дальше математикой заниматься в сильную группу на факультете мостов и тоннелей ЛИИЖТа. Все. Я прозанимался три года и окончательно понял, что приехали, дальше поезд не пойдет. И я прекратил учиться в этом учебном заведении.

Галя Самсонова-Роговицкая: — И в то же время в Москве тот же факультет бросили Владимир Кузьмин и Крис Кельми.

А. Р.: — И теперь мы наконец передвигаем стрелки.

Г. С.-Р.: — На часах?

А. Р.: — Нет, на железнодорожном полоне.

А. Ч.: — В то же время ты контактировал с театром?

А. Р.: — Да нет, это был просто один из разделов АКВАРИУМА.

Были мы и еще некий коллектив людей, который вместе с нами оттягивался, - юноши, девушки. То, что существует у любой западной группы - так называемые «группи», но у нас они в несколько более российском варианте были. Не просто таскавшиеся с нами по свету мальчики и девочки, а наши «братки дорогие», знакомые. Все началось с совместных игр на ступенях Инженерного заика, когда мы ставили свои доморощенные пьесы. Просто валяли дурака. А в конце концов появился Эрик Горошевский, и мы занялись этим всей профессионально на какое-то время. Но, по иронии судьбы, Борька как-то сразу испугался и стал сторониться Эрика и отказал ему в своих услугах, а я продержался достаточно долго, порядка полутора-двух лет, и кое-что мне удалось.

А. Ч.: — Какую музыку ты слушал тогда и теперь?

А. Р.: — Ну, что говорить - перечень достаточно стандартный для всех людей моего поколения, начиная с БИТЛЗ и кончая ДЖЕТРО ТАЛЛ. Я добавлю к нему эту чудную четверку: КРОСБИ, СТИЛЗ, НЭШ энд ЯНГ, с частью которых мы играли в Москве и Монреале. Это очень классно. Это люди, обладающие определенной магической силой, действие которой я видел на восемнадцатиты-сячном зале в Монреале, когда каждой следующей ноты люди ждали в абсолютной тишине. Ни одна бумажка не скрипнула. Кайф даже просто находиться с ними на одной сцене и что-то еще вместе петь и играть.

А. Ч.: — Но если слушать ТРИЛИСТНИК, то к тому же списку можно добавить какие-то группы типа СИЛЛИ ВИЗАРТ, КЛОНАД, ОССИАН, сестер Коллинз, отчасти СТИЛАЙ СПЕН.

А. Р.: — Когда я пишу музыку, я не ориентируюсь ни на какое западное название. Мне в одинаковой степени нравятся все шотландско-ирландские люди, вся эта чудная волна. Это вечное. Оно есть - не приходит и уходит - независимо от того, что в топе.

Периферийный поклонник: — Вот ты не ориентируешься ни на какие группы, а как ты считаешь, Борис - плагиатор?

А. Р.: — Борис, как любой нормальный художник, занимался сначала очень простыми вещами. Можно здесь начать с Пушкина, можно лезть еще глубже. Вся литература начинается для любого писателя в той или иной степени с плагиата. Что такое прозрение: тебе вдруг что-то понравилось, и в твоей душе родилась идея делать это ну хотя бы не хуже. Поэтому ты начинаешь с позиции своего знания, умения, сноровки этим заниматься, и волей-неволей часть концепции ты уже у кого-то забираешь, считая ее как бы своей. У Бори все очень просто. У него есть порой прямые переводы песен. Так это и хорошо - они переведены на русский хорошим стилем, хорошим языком. Нормальная песенная литература, ее приветствовать надо. Все наши великие люди этим грешили, и процент переводной литературы к общему объему творчества достаточно велик. Так и хорошо, потому что русский язык весьма сложен, но мобильнее иных европейских языков, поэтому может сохранять поэтику, динамику и музыку стиха, практически не искажая содержания, поскольку обыденный лексикон у нас шире. Если Борис этим и занимался поначалу, так и хорошо.

Г. С.-Р.: — Когда я его спросила: «Что такое „Наверное, мой ревер сошел с ума"?», он ответил: «Слушай, это какая-то переводная строчка, я не знаю, откуда она взялась».

П. П.: — Ты говоришь, Андрей, «все великие люди». Значит, ты считаешь Бориса великим?

А. Р.: — Для того времени, когда он пел здесь и делал здесь вместе с частью людей, которые называются АКВАРИУМ, что-то. Это весьма немало и, мягко говоря, это уже за гранью такого нормального жизненного подвига, и, в общем-то, и самопожертвование совершенно непонятно на алтарь чего. В те времена было абсолютно неясно, к чему стремиться, одно это уже подразумевает гениальность человека. Да и достиг он немалого. В принципе, я не знаю у него ни одной песни, которая могла бы мне чем-то прийтись чисто по творческим соображениям. Может быть, концептуально меня это не всегда устраивало, но это другой вопрос. А Борис сложился как точно гениальный человек, который, более того, имеет массу последователей. С таким же успехом я могу Кинчева обвинить в плагиате у Гребенщикова и у АКВАРИУМА, и кучу других музыкантов. Это нормально, это бесконечная цепь - мост из обезьян, когда мы все держимся друг за друга, один - за голову, другой -за ноги; в результате получается совершенно живой мост, по которому можно идти до своего места в этой цепи и занять его. А Борька не плагиатор, хотя, бесспорно, откровенно этим занимался. И не надо стыдиться. По гармоникам многие песни похожи на что-то: на Боба Марли, например, любой его реггей. Опять же неплохо. Любая группа, которая сейчас вдруг совершенно неожиданно запоет с интонациями БИТЛЗ, я уверен, окажется в топе, если это будут молодые красивые мальчики.

А. Ч.: — А как же безразличие народа к СПОКОЙНОЙ НОЧИ?

А. Р.: — Так я же говорю не о советской группе! В рок-н-ролле, реально существующей на Западе, все славянские начинания неинтересны вообще. За это первым делом не берутся продюсеры. Мы - это последний пример. До этого были Чехословакия, Польша. Все их очень яркие, очень эмоциональные музыканты оказывались обратно у себя на родине, потому что нигде на Западе рок-н-ролл, даже англоязычный, не нужен, если он сделан не в Штатах или Англии.

А. Ч.: — А как же, например, ЗВУКИ МУ?

А. Р.: — А ты считаешь, что они там чего-нибудь добьются?

А. Ч.: — Зачем же ими Брайан Ино занимается?

А. Р.: — Потому что он любит помогать бедным и грязным. Это для него нормально. Я не хочу сказать плохого слова в сторону ЗВУКОВ, но у Ино просто такое отношение, ему так интересно. Любой человек может во что-то влюбиться, но есть понятие рынка. Так же, как в параллельном кино -любой из режиссеров может снять любой фильм на любой студии, выбив хорошую смету, при одном условии: он придумает ситуацию сбыта своих картин. Или же найдет кого-то, кто эксперимент оплатит. Вот как раз Ино. Пластинка ЗВУКОВ и не рассчитана на коммерческий успех. Просто Брайан сам принадлежит к особому клану - светская лондонская тусовка, если можно так выразиться вашим языком. Салон искусств. Аристократия.

Дискуссию прервал Периферийный поклонник:

— Вот вы о ЗВУКАХ упоминали, а как ты «Радио Сайленс» оцениваешь?

А. Р.: — А мне нравится! С музыкальной точки зрения -блестящий альбом. Насчет текстов не буду спорить - с текстами получилось более странно. Но даже и по текстам -это по-своему гениально-наивно. Другой вопрос, что пластинку можно было бы записать в другое время, пусть и теми же силами. Ее надо было выпустить сразу, как все это закрутилось. Протянули полтора года, и она устарела. Но все равно: мне она нравится.

П. П.: — А почему БГ поехал в Штаты один на запись?

А. Р.: — Проект был подписан Гребенщиковым! на запись музыки! при определенных условиях! с правом выбора музыкантов, какие ему сейчас мечтаются, ну и с кем он сможет договориться. И нет ничего странного в том, что он записал пластинку целиком с ненашими музыкантами. Там Сашка Титов только играет и я. Из коллектива, к несчастью, задействованы только мы двое.

П. П.: — А как вообще работать с Борисом? Тяжело?

А. Р.: — Что значит тяжело?! Существует уже такое многолетнее понимание, когда не надо ничего объяснять. Что значит тяжело работать?! Вы сами создаете себе кумиров, от которых потом не можете откреститься! Гребенщикова изобрели исключительно советские средства массовой информации. Потому что есть коллектив АКВАРИУМ, коллектив людей, которые постоянно занимались чем-то одним, генерировали эту идею совместно. И даже Борису порой неудобно, что на него все эти венки надевают, чего ему, в общем-то, совсем не хочется. Он живой человек, со своими проблемами, как и любой из нас. И все. И не надо на эту тему думать. Так что, легко или тяжело - бредовый вопрос.

Несмотря на гневную отповедь, пытливый периферией продолжал задавать странные вопросы, которые меня если и интересовали в глубине души, задать я бы не сочла возможным:

— Гордишься ли ты тем, что играешь в АКВАРИУМЕ, или тем, что в ТРИЛИСТНИКЕ?

А. Р.: — Тоже странный вопрос... Я вот горжусь, что у меня есть семья, дети, этим я точно горжусь. Остальное - это мой способ жизни. Я живу этим, дышу, понимаю это. Чем же гордиться-то?

Чтобы разрядить обстановку, мы решили поговорить о ТРИЛИСТНИКЕ.

А. Р.: — По официальной версии, ТРИЛИСТНИК появился в связи с тем, что какая-то часть АКВАРИУМА не может просто так оттягиваться и проводить время, когда нет концертов и нормальной деятельности, а она хочет просто что-то играть. Поэтому появились идеи, появилось желание, и мы стали продолжать свою деятельность без Бориса, пока его нет. А поскольку фамилия АКВАРИУМ так или иначе связана со всеми нами, то мы решили, что ЛАСКОВЫЙ МАЙ-2 типа, - это сложновато будет. Просто взяли другое название, хотя музыканты все те же самые, все, кто сейчас играет в АКВАРИУМЕ. Название ТРИЛИСТНИК -это тоже, в общем, притча. Идея неожиданно пришла всем в головы и закрепилась этим словом.

А. Ч.: — А к «Поющему трилистнику» это имеет отношение?

А. Р.: — К гербу Ирландии? Косвенное. Это скорее совпадение.

Г. С.-Р.: — Это «Адидас».

А. Р.: — Да, некоторые жены утверждают, что это «Адидас». Хотя, конечно, это не заячья капуста, это нечто иное. Цветочек такой славный, о трех лепестках. Очень мудрый цветочек, древний. Название АКВАРИУМ больше принадлежит истории, чем настоящему. Поэтому даже несколько лет назад у нас была идея поменять название, поскольку эта фамилия сама себя исчерпала. Но мы несли ответственность перед слушателем, перед теми, кто хочет чего-то дальше и дальше. Качественно мы уже менялись очень много раз, а соответственно, вместе с качеством должна меняться и внешняя форма, то есть вывеска в нашей ситуации. Фамилия АКВАРИУМ принадлежит тем людям, которым она принадлежит, а мы сейчас в несколько ином возрасте, в несколько ином... Она принадлежит мне, Севе Гакке-лю, Михаилу Васильеву, Борису Гребенщикову и еще части людей, которые с нами играют. Это коллектив, с начала семидесятых реально совершенно возникший и реально же просуществовавший до конца восьмидесятых. Не многовато ли? По-моему уже многовато, и так, в общем, перебор большой. Хотя идей еще очень много и хочется что-то делать. И с АКВАРИУМОМ и с ТРИЛИСТНИКОМ. АКВАРИУМ - это ателье, а ТРИЛИСТНИК - одно из ответвлений этого большого ателье. Я ведь песни писал много-много лет. В первой программе были собраны вещи буквально за пятнадцатилетие. С этой программой мы впервые вышли на сцену. Нам повезло - хорошие были концерты: с Сашей Баш-лачевым, Сашей Ляпиным. Но тогда это были несколько странные концерты - группа была еще инструментально не собрана. В этом плане она собралась только сейчас, когда пришел новый человек - барабанщик. Наконец сложилась концепция коллектива в целом.

Перифериец: — И серьезно ты относишься к ТРИЛИСТНИКУ?

А. Р.: — Да, я собираюсь этим заниматься, пока жив. Пока мне пальцы не сломал кто-нибудь, голову не проломил или свинца в горло не налил.

Перифериец: — И долго собираешься продержаться?

А. Р.: — Так пока жив! Я думаю, что любой из нас в состоянии это себе позволить. Другой вопрос, что не надо зарекаться. Может, я полгода проживу, и через полгода мне такая мысль забавная в голову придет, что я все брошу и займусь чем-то другим.

А. Ч.: — Один из твоих музыкантов сказал, что ТРИЛИСТНИК создан специально для маленьких залов.

А. Р.: — Да, я согласен. Мне действительно пока не очень нравится большая аудитория, хотя мы можем играть и там. Мы - камерный коллектив. По состоянию - то, с чего начинал АКВАРИУМ и к чему он в конечном итоге пришел.

В нашей группе играет абсолютно гениальный аккордеонист - Сережа Щураков. Об этом обязательно надо написать и упомянуть, если речь пойдет о ТРИЛИСТНИКЕ. Все остальные в основном известны, а он нет еще.

А. Ч.: — А барабанщик Юра Николаев?

А. Р.: — Он пока на барабанах молотит слишком хорошо, так, что я даже боюсь его хвалить.

А. Ч.: — А может, собирая ТРИЛИСТНИК, ты просто пошел по пути наименьшего сопротивления?

А. Р.: — Я хотел, чтобы со мной играли те люди, которых я знаю. Почему я раньше не выдвигал идею создания еще одной какой-то группы параллельно до тех пор, пока не появилось свободное время у музыкантов? Пока Борька ездит где-то, пока он реализует свою пластинку - это его проблемы, у нас жизнь-то не стоит, мы движемся темпами, возможными здесь, вперед.

А. Ч.: — Но ведь Боря возвращается...

А. Р.: — А уже все, уже поезд ушел. Уже есть группа, и остановить ее может только какая-то наша чудовищная физическая смерть, физическое отсутствие в этом пространстве. Пока мы есть - будут и АКВАРИУМ, и ТРИЛИСТНИК, и у Славки Егорова своя группа, и Сева скулит, что-то ищет между теннисом и виолончелью, иногда в принципе предпочитает виолончель.

Собственно, так о музыке можно было говорить вечно. Но по телевизору началась очередная серия «Места встречи изменить нельзя». Мы уткнулись в экран, и речь, естественно, зашла о митьках:

Перифериец: — Какие у тебя с ними отношения?

А. Р.: — Нормальные, хорошие такие. Я даже не раз выставлялся с ними, участвовал в их культурной программе: пел под гитару. Мне очень нравится эта группа художников, она по-настоящему независима ни от формы, ни от содержания. Они наполнены воздухом и христианской верой, которая подкупает и заставляет задуматься. Они не претендуют на изящество и вычурность, на очень серьезную глубину мысли. И именно этим они добиваются такого потрясающего понимания происходящего, столь ясного, естественного, доходчивого, что поражает сразу же. Они, несмотря ни на что, человечные и душеутверждающие. В отличие от, может быть, очень талантливого, вычурного, но все-таки заумия всех остальных ленинградских известных групп. И главное, они очень долго пытались быть немодными. Но сейчас, вопреки себе, они стали потрясающе популярны и весьма модны.

А. Ч.: — Сейчас любая цельная мифология создает популярность сама по себе.

А. Р.: — Но ведь Шинкарев это не на пустом месте придумал. Самое главное, когда художник касается мифологии, потому что это связывает времена друг с другом. Это то, что и есть жизнь человеческая: когда есть ощущение прошлого, неуходящее и постоянное осмысление будущего, которое еще не пришло. У митьков в этом смысле связь прямая и самая живая, трепетная, в отличие от всех других групп.

Г. С.-Р.: — И об этом поет ТРИЛИСТНИК.

А. Ч.: — А митьковская философия как понятие существует?

А. Р.: — Да это не философия, а нормальное человеческое, что есть в каждом из нас.

Г. С.-Р.: — Любой человек суть философия. Это нормальное слово, не придавай ему значения.

А. Р.: — Я не понимаю, это интервью или меня чему-то учат?

Г. C.-P. — Я тебя учу, как обычно, как правильно отвечать на вопросы.

А. Р.: - Мне трудно утверждать, митек ли я, поскольку я реально никогда не принадлежал ни к одной из известных мне группировок. Это в конечном итоге закрепощает, а закрепощение ведет к достаточно усредненному мироощущению уже с позиции этики или, может быть, эстетики той группы, которую ты представляешь. Интереснее быть свободным.

А. Ч.: — Последний музыкальный вопрос: ты слушаешь молодые группы?

А. Р.: — Да, но, к несчастью, сейчас меньше, но не в силу собственной лености даже, а в силу условий каких-то: было время - магнитофон украли. А серьезно...

Г. С.-Р.: — Неправда, ты не слушаешь, потому что они тебе неинтересны, ты сам об этом сказал.

А. Р.: — Я очень плохо понимаю, кому задают вопросы?

Г. С.-Р.: — Я отвечаю, потому что знаю. Я хочу, чтобы это интервью было честным. Он на них не ходит, а когда я рассказываю - не слушает.

А. Р.: — Это дурно, когда не дают ответить. Я тогда выхожу из разговора вообще, раз мне не дают слова. Странно. Чистый кухонный бандитизм. Когда жена с мешалкой набрасывается на бедного полупьяного мужа и наносит ему самые серьезные душевные травмы, не имея на это в принципе никакого права. Молодые группы - дело интересное, но за последние годы я ничего интересного для себя не слышал. Последнее мое реальное открытие -НОЛЬ, но это уже сложившийся коллектив, обретший почву под ногами.

А. Ч.: — А что дальше-то будет? У тебя есть цель?

А. Р.: — Конечно. Чтобы дочка выросла развитым,здоровым человеком, чтобы ей было, чем дышать и что есть; чтобы семья не спилась; чтобы пол не рухнул под нами или потолок над нами; чтобы милиционеры руки не выламывали; чтобы на лестнице морду не били... Такие вот очень мирские желания, а на остальное есть голова, что, в общем-то, от нас не совсем зависит.

Г. С.-Р.: — Чтоб коньяк был дешевый!

А. Р.: — Да, по три или даже по два пятьдесят.

Г. С.-Р. и А. Р. (хором): — Так и напиши!

Отрывочные мысли сводила в целое

А. Черниговская

НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ

Не-стоит шуметь, там где мысли рождает Весна.
Не стоит шуметь, таи где Травы растут из Земли,
Не стоит шуметь, где Любовь ранит в сердце сама.
Не стоит шуметь, где поля разноцветной Хвои.
Эти Поля проходят сквозь Невский проспект...
Эти Поля проходят сквозь Невский проспект...
С этих полей все ненужное смыто Дождем.
В этих полях один берег у тысячи Рек.
В этих полях даже Прошлое стерто Огнем.
В эти поля никогда не входил Человек.
Они делят Невский не вдоль, а поперек...
Они делят Невский не вдоль, а поперек...
И меж двух столетий вершат свою правду Года.
И Звери цепные хранят их бессмертный секрет.
Но тот, кто посмеет, получит в награду Себя...
И все, что увидит.
Но главное, то Чего Нет...
В этих Полях ожидает нас Невский проспект...
В этих Полях ожидает нас Невский проспект...

Андрей Романов
Рокси-экспресс №1 1990.
Фото А.Усова
Статья сохранена Борисом Сагайдаком