Untitled

Журнал "Зеркало" весьма туманно намекнул мне на то, что очередной номер его выйдет в свет со статьей о нас. На тот случай, если редакция на отказалась от этого достойного намерения, посетив наш концерт, я присылаю ей эти записи.

Я только что вернулся из Москвы домой в Петербург, сейчас ночь, половина второго, я сижу на кухне, курю любимый "Беломор" и пытаюсь более или менее связно и внятно изложить на бумаге свои мысли о нашей группе.

Для начала: сам факт существования "Зоопарка" меня глубоко удивляет. Мне до сих пор неясно, каким образом мне удалось заманить трех человек в подобное заведомо безнадежное предприятие, но пока /тьфу-тьфу-тьфу/ все складывается лучше, чем могло быть.

Я люблю группу "Зоопарк" за то, что многие ее не любят. Есть люди, которые нас буквально ненавидят. Я очень им за это обязан. Есть люди, которые считают нас одной из лучших /по крайней мере, в Ленинграде/ групп. Им я, наверное, обязан тоже.

Играем мы нарочито грязный рок-н-ролл, не заботясь чрезмерно о чистоте звучания, о ладе и тому подобное. Главное - это общий кайф, интенсивность звука, энергия, вибрация. Многие считают, что все должно быть чистенько, прилизано и красивенько /петербургские группы "Зеркало", "Пикник", например/. Я придерживаюсь другого мнения. По-моему, главное - это чтобы публике не было скучно. В конечном итоге, все мы играем для /и на нее/.

История "Зоопарка" кратка. Мне всегда хотелось сделать программу, состоящую из моих песен, причем сделать ее в электричестве. Довольно долго это по разным причинам не удавалось. В конце концов, все случилось так:

Однажды /осенью 1980 г./, когда я кирял в гостях у своего приятеля Иши /замечательнейший человек, соавтор песни "Московский блюз", к нему домой приехал его школьный приятель Илья Куликов, который оказался басистом. Мы понравились друг другу /мы оба овны/ и, стоя на балконе и распивая очередную бутылку рома с пепси-колой /мой любимый напиток/, решили попробовать поиграть вместе. Удивительно то, что утром мы об этом вспомнили. Попробовали. Понравилось.

Дело оставалось за барабанщиком и вторым гитаристом. Искали мы их довольно долго. Перепробовали несколько кандидатур, которые при ближайшем рассмотрении оказывались или хорошими людьми, но ни к черту не годными музыкантами, или наоборот. Наконец, басист/перкуссионист "Аквариума" Михаил Васильев порекомендовал мне некоего барабанщика, с которым он играл в армии.
Барабанщиком этим оказался Андрей Данилов. Играл он в составе малоизвестной группы "Прощай, черный понедельник" /помните Воннегурта?/. Это был традиционный состав - гитара, бас и барабаны, - и играли мы все, что не лень, начиная с "Дип Пёрпл" и кончая "Б-52". Были у нас и свои номера, которые лично мне не понравились, но многие отзывались об этом составе весьма положительно.
Я поговорил с Андреем и Шурой /лидер-гитаристом/, и мы -эх, да заиграли вместе. Для начала мы не смогли придумать ничего умнее, как сесть "на точку" за город и играть на танцах. Место было весьма специальное: совхоз. Люди еще более специальные: подавай им "Бони М." и "Машину времени". Но платили нам мало, и играли мы в этой связи то, что хотелось нам, а не им, а именно, классические рок-н-роллы /Чака Берри, Карла Перкинса, Лэрри Уильямса и т.п./ и классику 60-70-х /Стоунз, Боуи, Ти Рэкс и др./. Правда, в коммерческих целях, чтобы не побили, пришлось исполнять им что-то'"За Одессу"-и пресловутый "Поворот", но последний мы играли, чтобы не было совсем тошно, в стиле "рэггей".

Работали мы там месяца три /с февраля по апрель сего года/, но, в конце концов, пришли к выводу, что овчинка выделки не стоит /платят мало, ездить далеко/, уволились и засели за свои номера.

Отрепетировали кусок программы, в мае прошли официальное прослушивание, залитовали часть песен /худшую/ и получили разрешение на концертную /правда, непрофессиональную/ деятельность.

Сейчас играем концерты /реже, чем хотелось бы/, репетируем /реже, чем хотелось бы/, валяем дурака /больше и чаще, чем хотелось бы/, и на что-то надеемся, правда на что, не знаем сами.

лидер-гитарист - АЛЕКСАНДР ХРАБУНОВ /Весы, Кабан/. Всю жизнь играл в составах без ритм-гитары и поэтому любит "пильтьё" помногу. Сначала мне это не нравилось, но потом я понял, что в этом есть свои кайфы, и сейчас с трудом могу представить, как бы мы звучали с другим гитаристом. Шурина гитара придает моим довольно легким песням уместную тяжесть. Шура очень тихий и спокойный человек, но несколько раз в год напивается сверх меры, становится абсолютно неуправляемым, начинает пытаться набить всем морду и прихватить всех барышень в радиусе трех километров /ни то, ни другое обычно не получается/. На сцене он преступно скромен. Бегать, прыгать и вставать в красивые позы отказывается напрочь, ссылаясь на занятость своими педалями. Я не теряю надежды на его перевоспитание.

У меня есть подозрение, что моя музыка ему глубоко безразлична. Впрочем, возможно, я и ошибаюсь.

Барабанщик - АНДРЕЙ ДАНИЛОВ /Дева, Обезьяна/. Жуткий бабник. У него физическая куча дам, которая к тому же непрерывно растет. Основной недостаток его заключается в том, что в нетрезвом виде он решительно отказывается держать ритм и забывает все свои достаточно хорошо отрепетированные барабанные партии. Мы постоянно пытаемся не давать ему алкоголь перед концертами, но удается это, увы, далеко не всегда. Андрюша любит всякую музыку, и на данном этапе хочет играть "новую волну". Занимается фотографией.

Бас-гитарист - ИЛЬЯ КУЛИКОВ /Овен, Крыса/. Несмотря на сравнительную юность, имеет солидный музыкальный опыт. Играл везде, начиная с Ленконцерта, продолжая цирком /?!/ и кончая разнообразными рок-группами /я слышал только последнюю, она называется "Маки" и была хороша/. Я считаю Илью превосходным басистом, у него колоссальное чувство ритма и гармонии и весьма незаурядный вкус. Он пишет песни, которые, я надеюсь, мы когда-нибудь будем играть. Любит Моррисона, Дэвида Боуи и многое другое. У Ильи есть кое-какие черты, которые мне иногда не по душе, но, что делать, в ком их нет.

Наконец, дело дошло до меня. Я - МИХАИЛ, "МАЙК" НАУМЕНКО, /Овен, Коза/ играю в группе на гитаре, пою и пишу /пока/ все песни.

О себе придется писать подробнее. За гитару взялся сравнительно поздно, лет в 15, естественно, под влиянием БИТЛЗ. Тут же начал писать песни, причем, по молодости лет, на английском языке - я знаю его не так уж плохо. Играл во множестве дряннейших составов, причем играть приходилось полный бред: от "Машины времени" до "Генезис" и все, что посередине. В 1975 г. довольно близко познакомился с "Аквариумом" и под благотворным влиянием Гребенщикова стал писать тексты на родном языке. Некоторое время играл с "Аквариумом" электрическую рок-н-ролльную программу в качестве лидер-ритм гитариста. Мы лихо одевались и накладывали на лица килограммы грима, губной помады, теней и т.д. Это был кондовый, правда, несколько запоздалый глэм-рок.

Летом 1978 г. мы с Гребенщиковым, сидя на берегу Невы, записали на пленку ряд наших акустических песен и выпустили "альбом" под названием "Все братья-сестры". Качество записи было устрашающе, но это были хорошие времена.

В 1980 г. опять-таки летом я записал /спьяну и сдуру/ уже совсем сольный акустический "альбом" "Сладкая Н. и другие". В записи мне помогали все тот же Борис Гребенщиков и Вячеслав Зорин, гитарист весьма специальной группы "Капитальный ремонт", с которой в 1979 г. мы гастролировали по Вологодской области. Запись получилась хотя и хорошей по качеству /писались, наконец, в студии/, но на удивление занудной /но многим она нравится/. Впрочем, там есть, как мне кажется, хорошие песни.

Осенью и зимой-1980 г. я вместе с "Аквариумом" несколько раз приезжал в Москву и играл /и пел/ в качестве "сольного автора". Принимали меня неплохо, и я почти полюбил столицу, к которой раньше относился весьма скептически. К тому же у меня появился ряд очень приятных знакомств, которые я очень ценю, в их числе чудесная группа "Последний Шанс". Я отношусь к ней очень нежно.

В 1981 г. Начался "Зоопарк", о котором я написал все, что смог. Кроме того, в этом году я начал толстеть и катастрофически тупеть.

Передаю все права на перепечатку с любыми изменениями и сокращениями журналу "Зеркало".

Р.S. К статье. На концерте к нам пришла записка, в которой любознательные слушатели интересовались, почему мы играем песни из репертуара группы "Аквариум". Думаю, что нужно разъяснить ситуацию. Мы НЕ играем чужих композиций. Все песни, которые мы исполняли на концерте в МИФИ, были написаны мной. А Гребенщикова за то, что он не объявляет автора "Пригородного блюза", я еще затаскаю по судам!

От редакции: БГ ни в чем не виноват, произошла ошибка: он назвал автора "ПБ", но автор записки был, видимо, чем-то занят и не расслышал.

МОЯ АНКЕТА /не знаю, зачем и кому она нужна, но тем не менее/.
НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ: Михаил В. Науменко
СЦЕНИЧЕСКОЕ ИМЯ: Майк
ДАТА РОЖДЕНИЯ: 18.04.55 года
РОСТ: 1,73 /или что-то около/
ВЕС: не знаю
ЦВЕТ ГЛАЗ: карие
ЦВЕТ ВОЛОС: шатен
ХОББИ: собирание материалов о Марке Болане и Д.Боуи
ПЕРВОЕ ВЫСТУПЛЕНИЕ: ей-Богу, не помню
КРУПНЕЙШЕЕ СОБЫТИЕ В КАРЬЕРЕ: пока не было
НЕПРИЯТНЕЙШЕЕ СОБЫТИЕ В КАРЬЕРЕ: работа в ресторанном оркестре на Кавказе
ЛЮБИМЫЙ ЦВЕТ: очень темно-синий
НАПИТОК: ром, красные сухие вина
ЕДА: не знаю
ГРУППА: /отечественная/ - АКВАРИУМ
/зарубежная/ - РОЛЛИНГ СТОУНЗ
СОЛЬНЫЙ АРТИСТ: Марк Болан
УВЛЕЧЕНИЯ: чтение западной музыкальной прессы и отечественных детективов 40-50-х годов, сдача пустых бутылок, валяние дурака, общение с рок-музыкантами посредством сухого вина.
ЛИЧНЫЕ НЕПРИЯЗНИ: глупые девочки, глупые мальчики, тушеная капуста
ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ЦЕЛЬ: играть и записывать ту музыку, которая мне нравится.

Я проснулся утром одетым в кресле
В своей каморке среди знакомых стен
Я ждал тебя до утра: интересно, где ты
Провела эту ночь, моя сладкая Я.?
И кое-как я умылся и почистил зубы
И, подумав, решил, что бриться мне лень
Я вышел и пошел, куда глядели глаза,
Благо было светло, благо был уже день.
И на мосту я встретил человека,
И он сказал мне, что знает меня,
И у него был рубль, а у меня четыре
В связи с этим мы взяли 3 бутылки вина.
И он привел меня в престранные гости,
Где все сидели за накрытым столом
Там пили портвейн и играли в кости
И называли друг друга гавном.
Все было так, как бывает в мансардах:
Из двух колонок доносился Бах,
И каждый думал о своем: кто о шести миллиардах,
А кто всего лишь о шести рублях.
И кто-то как всегда нес чушь о тарелках,
И кто-то как всегда проповедовал дзэн
А я сидел в углу и тупо думал: где ты
Провела эту ночь, моя сладкая Н.?
Не принимая участия в общем веселье,
Я пристроился на кресле и потягивал ром,
А люди приходили и опять уходили,
И опять посылали гонцов в гастроном.
И дамы были довольно любезны,
И одна из них пыталась захватить меня в плен,
Но я молчал пень пнем и думал: с кем и где ты
Провела эту ночь, моя сладкая Н.?
И я был зол на себя, и я был зол на вечер,
И к тому же с трудом отыскал свой сапог,
И хотя меня там просили остаться,
Я решил уйти, хотя остаться мог.
И когда я пришел домой, ты спала,
Ноя не стал тебя будить и устраивать сцен,
Я подумал: так ли это важно, с кем и где ты
Провела эту ночь: моя сладкая Н.?
1979

Я сижу в сортире и читаю "РОЛЛИНГ СТОУН",
Венечка на кухне разливает самогон,
Вера спит на чердаке, хотя орет магнитофон.
Её давно пора будить, но это будет моветон.
Дождь скребет второй день
Нужно спать, но спать лень,
Хочется курить, но не осталось папирос.
Я боюсь думать, наверное, я трус.
Денег нет, зато есть
Пригородный блюз!
Какая-то мадам звонит мне третий час,
От нее меня тошнит уже не первый раз.
Отвечаю: ненавижу, не люблю и не хочу,
Я говорю: меня здесь нет, я давно ушел к врачу!
Разбиваю телефон, иду пить самогон,
Хочется курить, но не осталось папирос.
Я боюсь спать. Наверное, я трус.
Денег нет, зато есть
Пригородный блюз!
Часы пробили ровно 11 часов,
Венечка взял сумку с тарой и без лишних слов,
Надел мой старый макинтош и тотчас был таков,
Вера слезла с чердака, чтоб сварить нам плов.
Двадцать лет - как бред.
Двадцать бед - один ответ.
Хочется курить, но не осталось папирос.
Я боюсь жить. Наверное, я трус.
Денег нет, зато есть
Пригородный блюз!
1979

Ты дрянь. Лишь это слово способно обидеть.
Ты дрянь. Я не могу тебя любить и не хочу ненавидеть.
Ты не тот человек, с которым я способен жить.
Когда ты лжешь мне в лицо, мне хочется тебя убить.
Ты бьёшь мои тарелки одну за другой,
Ты строишь всем глазки у меня за спиной.
Ты дрянь.
Ты продала мою гитару и купила себе пальто.
Тебе опять звонят весь день, прости, но я не знаю, кто.
Но мне до этого давно нет дела:
Вперед, детка, бодро и смело,
Ты дрянь.
Ты спишь с моим басистом и играешь в бридж с его женой,
Я все прощу ему, но скажи, что мне делать с тобой?
Тебя снимают все подряд, и тебе это лестно,
Но скоро другая займет твое место,
Ты дрянь.
Ты клянчишь деньги на булавки, ты их тратишь на своих друзей,
Слава Богу, у таких, как ты, не бывает детей.
Ты хочешь, чтоб все было по первому сорту,
Но готова ли ты к 502-му аборту?
Ты дрянь.
Ты вновь рыдаешь у меня на плече, но я не верю слезам.
Твое прелестное личико катится ко всем чертям,
И скоро, очень скоро ты постареешь,
Торопись, и тогда, может быть, ты успеешь.
Ты дрянь.
Нет, ты не тот человек, с которым я способен жить,
Когда ты лжешь мне в лицо, мне хочется тебя убить.
Наверное, мы слеплены из разного теста,
И скоро другая дрянь займет твое место.
Ты дрянь /лишь это слово способно обидеть/.
Ты дрянь /не могу тебя любить и не хочу ненавидеть/.
Ты дрянь.

БЛЮЗ С ОБСТОЯТЕЛЬНЫМ И ПОДРОБНЫМ ОПИСАНИЕМ ТОГО,
КАК ИША И МАЙК ОБЛОМАЛИСЬ В МОСКВЕ В МАРТЕ 80 ГОДА

Здесь нас никто не любит, и мы не любим их,
Все ездят на метро, ну а мы не из таких,
Мы берем моторы, хоть в кармане голяк,
И мы киряем свой портвейн, и мы пьем чужой коньяк.
Я ненавижу Таганку, не люблю Арбат,
Еще по одной /наливай!/, и пора назад.
Здесь нас никто не любит и не зовет на флэт
Не выставляет пиво, не готовит нам обед.
Мы всем поддерживаем кайф, нам кайф ломают кругом,
В Сокольниках и в Центре - кругом один облом.
Здесь холодно и гадко, здесь очень не в умат,
Ещё по одной /наливай!/, и пора назад.
И барышни в столице милы, но не для нас.
Они не любят звезд панк-рока, идут в сплошной отказ.
Меня динамит телеграф, не выдавая перевод,
Мне некуда укрыться, когда болит живот.
Из порванной штанины глядит мой голый зад,
Ещё по одной /наливай!/, и пора назад.
Там стрёмно в магазинах, там все не как у нас.
Там нету бормотухи, в продаже только квас,
Народ там озверевший, он бьет друг другу фэйс
Никто не знает СТРЭНГЛЕРЗ, на тоне только СПЭЙС.
От этой всей достачи так и тянет на мат.
Ещё по одной /наливай!/, и пора назад.

ЗЕРКАЛО № 4 /январь 1982г./
ЖУРНАЛ КЛУБА "РОКУЭЛЛ КЕНТ"
Статья сохранена Владимиром Ивановым