Untitled

Во-первых, я, все-таки увидел в своем любимом журнале "Урлайт" то, что долгое время боялся там увидеть, а именно "... гр.Ебенщиков..."

Во-вторых, я, наконец, нашел интервью с Гребенщиковым в "Аргументах и фактах", где на вопрос о том, что он думает о подпольном роке, Боря отвечает: "Подполье любит сумерки, а как только появляется лучик света, вся нечисть расползается по углам. Печально известная "Свинья" после появления рок-клуба стала никому не интересна".

Я долго не верил в существование этого интервью. Я и сейчас не уверен, что это не творчество автора статьи, тем более, что Боря не стал бы говорить о Свинье в женском роде. Но, в любом случае, расклад уже изменить трудно, и у меня такое ощущение, что я на грязном бракоразводном процессе с дележом, свидетелями, общественностью и т.д. Но ведь мы же действительно любили его. И я никогда не поверю, что Боря в чем-то сильно изменился, просто потому, что, по-моему, так не бывает. Когда я первый раз увидел Борю на квартирной акустике, я почти совсем не включился в то, что он пел, но зато подумал, насколько все-таки приятный человек. А уже потом я полюбил "Аквариум". И я этим жил. Причем, например, "Акустикой" и "Чистой водой" я жил, ну наверное, месяцами. И я этого никогда не забуду. "Ведь мы же пили эту чистую воду". Конечно, Михайлов, Житинский и прочая банда тоже вылезли, в основном, благодаря Боре, и, конечно, он ушел туда, куда мы не пойдем. Но когда мы пишем "...гр.Ебенщиков...", то получается, что вода-то была вовсе и не чистая, а ведь она все-таки была чистая. Для меня, например, сам автор и его творчество - это нечто единое, поэтому, поливая автора, поливаешь то лучшее, что было и у тебя самого.

"... что там еще между нами стояло,
что там еще между нами стоит?..."

Наверное, "Аквариум" не лучшая советская группа, но здесь он был первый из тех, кого я люблю. И он первый прошел наш общий кусок дороги, и получается так, что мы идем в разные стороны, а наверное, потом это случится и с другими. Но лучшее, что у меня есть, это те люди, которых я люблю, и, независимо от расклада, я не хочу их терять. Скорее всего, это невозможно, "весь мир в обьятьях не удержать", но, хотя бы то, что "между нами стояло", я хочу сохранить.

В некоторых случаях, может быть, я зря дергаюсь. Навряд ли Силя, Башлачев, Алиса /Задерий, а не Кинчев/ или Костя Звездочетов сделают что-то такое, после чего их начнут поливать в стиле той первой цитаты, но, например, Майк оказался во всех отношениях классным человеком, а все равно, такое ощущение, что мы уже что-то потеряли.

А в случае с Петей Мамоновым это уже почти висит в воздухе. Если всем тем людям, которые его любят, вдруг раздали бы авто-маты, они бы, наверняка, друг друга порешили в момент. "Give Them Enough Rope & They Will Hang Themselves" /примерно "Дайте им побольше веревки - и они сами себя повесят"/. Это картина нашей нынешней рок-н-ролльной жизни. Хотя я думаю, что "людей объединяет не общность мыслей, а общность судьбы", так что на том свете у нас с Липницким места где-то рядом /я не имею в виду, что нас расстреляют у одной стенки, хотя, и это не исключено/. Сначала мне казалось, что основное, что я хочу сказать, сказал мой любимый автор /Галич/:

"... но оставьте же бдительность операм,
Я люблю вас, люди, - так будьте доверчивы".

Но в данном случае он бы, наверное, сказал не это. Я и сам готов много отдать за то, чтобы Московская рок-лаборатория и прочие "воспитательные" организации исчезли с лица земли.

А Петиными песнями я живу уже полтора года. И это почти мой поток сознания, который я сам, к сожалению, никак не могу выразить. И это мое счастье, что он появился на свет. Мне иногда кажется, что все это во мне как гриф, который при свете сидит, съёжившись, с тонкой шеей. А когда становится темно, яд оживает в его крови, и он становится сильным, и расправляет крылья...

"Отруби свою голову,
Брызни кровью ввысь.
Нам с тобой поровну, Остальные - брысь!"

А когда я услышал Умкины песни /Умка - это девочка, она тоже песни поет/, я просто с рельсов съехал. Наверное, потому, что в случае Пети, Майка, Игги Попа и т.д. боль дает силы, а когда это в женском роде, то такое ощущение, что надо что-то делать, чтобы этого не было, а сделать ничего не можешь.

И во всей этой околомузыкальной суете моя цель - это найти тех людей, которых я люблю, и постараться их не потерять. А "Урлайт", несмотря на то, что это единственный журнал, которому не свойственно ни самолюбование, ни конформизм, иногда напоми-нает известную статью "Партийная организация и партийная литература", что меня очень расстраивает. Такое ощущение, что мы боремся за светлое будущее. А какое светлое будущее? В жопу светлое будущее, его, все равно, не будет.

Может быть, то, что я хочу из себя выжать, заключается в каких-то словах типа: Бог есть, хотя, может быть, у каждого свой, и надо молиться своему богу. Но в этом тоже есть что-то не то. Например, Сережа Жариков исключительно талантливый человек, но своего бога он, по-моему, видит в зеркале, и все то, что сейчас с ним происходит, наверное, объясняется именно этим. Просто, когда я не могу понять и объяснить, почему я что-то делаю именно так, я говорю: я молюсь своему богу. И это вносит в мою жизнь нечто, отдаленно напоминающее порядок и смысл.

Но из всей этой мешанины трудно и, наверное, не нужно делать какие-то выводы, поэтому, как сказал Петя Мамонов, когда на одной из акустик его почему-то спросили: "Ну, и какие выводы?" - "А никаких выводов. Все это студенческий юмор. Про любовь".