Наша музыкальная жизнь прошла некий этап своего развития и начала становиться на какие-то другие рельсы, а вместе с ней на другие рельсы перешло и то, что о ней пишут. Поэтому мне хочется глянуть на то, что было написано о советской рок-музыке в неофициальной и официальной прессе и попробовать подвести какие-то итоги

Конечно я не могу знать всего того, что было, и даже обо всём том, с чем я сталкивался, писать не стоит, поэтому я скажу о том, что меня как-то задевало.

Журнал "Зеркало", наверное, трогать не стоит. Он был первым, и мы все должны быть ему благодарны, он сделал своё дело.

Когда я впервые увидел журнал "Сморчок", я подумал, что, пожалуй, это лучший советский журнал, по крайней мере самый высоко-художественный. Но, хотя с тех пор, как я прочёл последний из номеров "Сморчка", прошло не так много времени, у меня в голове не осталось от него никаких ярких впечатлений. Осталось только общее ощущение чего-то весьма изящного, но холодного и в чём-то глубоко порочного. Там иногда были просто блестящие вещи ( например), статья про песню группы "Вакцина" "Какая-же ты жопа, какое ты говно", интервью с "Ночным проспектом", которое каждый понимал именно так, как хотел, или просто байки про КНП ( Конкурс Непристойной Песни), или солистку группы "Розовые двустволки", но даже сейчас, когда я это написал, мне стало как-то неприятно, что я это сделал. И, хотя это вроде бы, если и не музыкальный, то какой- то общекультурный журнал, он скорее рассказывает о своём авторе, а не о музыке и не о культуре вообще.

К журналу "Зомби" я, наверное, наоборот стал относиться лучше, чем раньше.

Когда он впервые попался мне на глаза и я увидел статью "Башлачёв типа того", у меня было сильнейшее желание втоптать эту гадость в какую-нибудь грязную лужу. А вот юбилейный 10-й номер уже весьма существенно отличался. Я даже думаю, что если бы техническая база издателей была на уровне западной, то и журнал бы вполне прокатил, например, на уровне журнала "Bravo", так что я, в общем-то, верю в его будущее, но мне он абсолютно не интересен, так же как и "Bravo", потому что это журнал чисто рекламный. И как мне кажется, ему всё равно, что рекламировать: "Наутилус Помпилиус", "Облачный Край", "НИИ Косметики", "Ночной Проспект" или ещё что-нибудь. За этой рекламой стоит, в основном, самореклама и любовь к тусовке, ни "Наутилус Помпилиус", ни "Облачный Край" за ней не стоят. Поэтому всерьёз воспринимать журнал "Зомби" я не могу.

А вот журналы "Ухо" и "Урлайт" я, как раз, воспринимаю совершенно серьезно, несмотря на то, что некоторые статьи из этих жур- налов просто написаны на уровне слабых школьных сочинений. За "Ухом" и "Урлайтом" безусловно что-то стоит, и это не самореклама и не любовь к тусовке. И это что-то, наверное, в значительной степени действительно является советской рок-музыкой. "Комсомольская правда" не зря так яростно накидывалась именно на "Ухо" и "Урлайт". Я думаю, что их роль в свое время действительно была очень велика.

Я прекрасно помню и интервью со Свиньёй, и статью про открытие журнала "Урлайт", и "Сказку о весёлых кастратах", и многое другое. Но несмотря на всё моё уважение к этим изданиям, я всё равно должен сказать, что и они носят рекламный характер. Уже не саморекламный, но, так скажем, рекламно-боевой.

Например, один из поздних номеров "Урлайта" начинается со статьи "Одесские страсти", и вроде бы, всё, что там написано, сомнений не вызывает. С оценкой этого мероприятия (дней молодёжной музыки) я совершенно согласен. Но потом идёт фраза: И не "Бастион", не "АПМ", не чудесный рок-дуэт "МВ" поедет в Киев на показательные концерты..." - и я про себя начинаю сомневаться, потому что с трудом верится, что ребятам действительно нравится "МВ", да и "Бастион" - не подарок (хотя, это вопрос более спорный). И сам общий тон слишком напоминает советскую газету. Да, думаю, ребята, вы, конечно, молодцы, но вряд ли вас интересуют какие-то конкретные вещи, которые вы любите. То, что вас волнует, это, скорее, некое абстрактное понятие рок-музыки, даже более того, не рок-музыка, а дело, которым вы живёте - в скобках - рок-музыка. Я не считаю, что людей следует за это упрекать, но всё же "в этом есть что-то не то".

К сожалению, вся музыкальная пресса, которую я видел (как неофициальная, так и официальная),носит рекламный характер. Я никогда не читал ленинградского журнала "РИО", но то, что люди назвали его именно "Рекламно-Информационное Обозрение", уже говорит о том, что они хотя бы понимают, что делают, и это уже очень хорошо.

Что касается официальной музыкальной прессы, то пока что люди реагируют даже не на содержание статей, а на сам факт того, что советская газета или журнал пишет, например, о "Наутилус Помпилиус" или "ДДТ" и не ругает, а хвалит. Это уже у всех вызывает буйный восторг. О таких орлах, как, например. Филинов, который в своё время написал "Барбаросса рок'н'ролла", а теперь возмущается, почему народу не дают спокойно слушать рок-панораму, я уже не говорю, с ним всё ясно. Но в общем газетная реклама всего этого дела в подавляющем большинстве случаев носит исключительно дешёвый характер.

Бывают, конечно, исключения, когда авторы статей что-то пытаются донести до читателя, но этих исключений очень мало (статья Ю.Гребенникова "Реквием на эстраде" в "Литературной газете", статья М.Тимашовой "Я не люблю пустого словаря" в "Театральной жизни, статья Н.Зимяниной "На красный свет" в "Юности" и некоторые другие).

Но для меня единственное яркое пятно на этом фоне - это три вещи одного и того же автора - Ильи Смирнова (про фольклор в "Знание-сила", "Размышления у парадного подъезда фирмы "Мелодия" в "Юности", и статья об учреждении федерации рок-музыки в "Московских Новостях"). Это уже почти совсем не реклама, а нечто, в какой-то степени действительно говорящее о том, что такое советская рок-музыка. Я видел, как на эти статьи реагировали даже люди, имеющие весьма отдаленное представление о ней. Может быть, эти статьи помогли советской рок-музыке в большей степени, чем все остальные (отпечатанные в типографии). Но, когда я это пишу, у меня самого возникает вопрос: что такое советская рок-музыка, ради которой предпринимаются все эти усилия? И хотя я уже занимаюсь этим долго и упорно, но на этот вопрос я чётко ответить не могу.

К сожалению, у нас по-прежнему ни одна из групп, которая улавливает сам дух рок-музыки, не умеет как следует играть, и ни одна из групп, которые умеют играть не улавливает дух рок-музыки. "Аквариум", "Телевизор", "Наутилус Помпилиус" и, может быть, кто-то ещё уже начинает переходить на какую-то новую ступень, но по части музыки до Запада им ещё бесконечно далеко, и, я думаю, что Гребенщиков, когда ездил в Америку, это должен был почувствоать на собственной шкуре. Судя по всему, там уже давно интересуются советской рок-музыкой, но мне кажется, что западные люди, слушая советские группы, должны достаточно сильно обламываться, потому что непосредственно музыки, к которой они привыкли, у нас нет. Для себя то я думаю, что нет - ну и бог с ним, не это главное. Я уверен, что и Дэвид Боуи это тоже понимает, хотя сам он умеет шлифовать свою музыкальную часть до совершенства.

Поэтому, скорее всего, в данном случае помочь советской рок-музыке означает сделать так, чтобы музыканты могли жить, двигаться и говорить, не боясь, что их вот-вот заметут. То есть речь идет не о музыке, а о свободе слова. И фраза "помогли советской рок-музыке" будет более верна, если вместо этого сказать "по- могли свободе слова".

Я как-то увидел в западном журнале интервью с Оззи Осборном, который рассуждал о своих национальных проблемах примерно таким образом: "...да что они с нами делают, эти ......политики! Да я ...эту Мэгги Тэтчер!" и т.д. в том же духе. Если бы я был англичанином, мне бы, наверное, это не понравилось, но, как советский человек, я ему дико завидую, потому что , несмотря на перестройку, я почти всегда живу с ощущением того, что на меня кто-то смотрит. И если я не вижу милиционера, то это не означает, что он меня не видит. А у большинства наших лучших авторов, я думаю, намного больше причин испытывать подобные ощущения. Того, что "каждый шаг в сторону расценивается как побег", у нас не знает только тот, кто не делал шагов в сторону.

Если когда-нибудь в нашей стране действительно случится такое, что свобода слова станет реальностью, это будет очень близко к пределу моих мечтаний. И то, что в наших газетах появляются статьи, за которыми действительно стоит свобода слова, прекрасно. Плохо другое. Плохо то, что за всеми этими делами никогда не стоят сами произведния искусства, о которых идет речь, и их авторы. Мне кажется, что я понимаю людей старшего поколения, которые инстинктивно воспринимают советскую рок-музыку как нечто безли- кое. То, что есть некое рок-движение, это очевидно наверное уже всем. Сам лес уже виден, но в этом лесу почему-то не видно деревьев. Люди, не занимающиеся этим делом специально, видят только учебник ботаники с плохими иллюстрациями. И они естественно не могут полюбить цветы, имея в руках только этот учебник.

В лучшем случае сами авторы и их слова используются как транспаранты. Например, в кампании, которая развернулась вокруг Кинчева, он предстает чисто транспарантом, но ни коим образом не автором. А ведь он все-таки, автор:

Но может быть, с Кинчевым случай не настолько явный, иногда мне кажется, что он сам себе больше нравится в качестве транспаранта, а не в качестве автора. Зато, если автор сделает какую-нибудь гадость, то мы будем пинать его ногами до упора, не думая о том, что это автор того самого слова, за свободу которого мы боремся. А ведь авторов-то совсем не так много. Может быть, действительно случится чудо и у нас в стране будет свобода слова, хотя поверить, в это трудно, но само слово всё равно останется. Рукописи не горят.

потом будут кричать: "Автора, автора!" А автора-то"нету. Умер автор..

* * *

На самом деле, я почему-то пропустил весьма немаловажную для меня часть, так что придётся её вынести отдельно.

Не так давно широким экраном стал идти фильм Милоша Формана “Амадеус”. Фильм, конечно, очень хороший, но, как мне кажется, после этого фильма у многих людей может остаться неверное мнение о том, что такое произведение искусства. Во-первых, Сальери, ожи-давший, что гениальность Моцарта должна как-то отражаться на нём самом и бросаться в глаза, обращается к Богу с каким-то словами типа того, что:"Зачем же ты избрал своим орудием эту пустую похотливую куклу?" А во-вторых, сам Моцарт говорит: "Я - вульгарный человек, но музыка моя не вульгарна". Фильм в общем-то демонстрирует, что это не так, но, по-моему, большинство воспринимает эти вещи именно так, как они звучат.

Я вообще мало в чем бываю уверен, но в том, что человек не может выразить то, чего в нем нет, я уверен твердо. И любое произведение искусства- это не более, чем автор (а как правило, намного менее). Умение самовыражаться - это конечно дар божий, но выразить то, что Бог в тебя не вложил, невозможно.

В рассказе Куприна "Поединок" есть замечательный момент, когда Шурочка вяжет, а Ромашов держит клубок, и ощущение натянутой нити как-то сливается с его любовью, как будто любовь сама становится этой нитью.

По-моему, произведение искусства - это, в общем-то, то же самое: автор смог как-то выразить то, что в нём было, и ты смог поймать эту нить и между вами возникло нечто, что является произведением искусства. Объяснить, как и в каких случаях это происходит, невозможно, и сама форма авторского самовыражения не играет существенной роли.

Что меня удручает во всей нашей (да и не нашей тоже) критике и публицистике, так это то, что я как правило, не вижу той нити, которая связывала бы того, кто пишет, с тем, о ком он пишет. Умка в своем "Манифесте Великого Молчания" когда-то написала: "Массовый психоз - лишь иллюзия вруба." И обычно, к сожалению, мы в лучшем случае имеем дело с изучением этой иллюзии.

Я усомнился в том, что то, чего я хочу в этой области, вообще существует в природе, если бы не было вещи, которая отвечает этому на 100%. Это "Николай Гоголь" Владимира Набокова. Меня так и тянет начать петь дифирамбы этой любимой мною вещи, но в этом ряду я буду явно лишним. Хотя, несмотря на то, что для меня эта вещь очевидно гениальная, я с удивлением вижу, что некоторые люди реагируют на нее не то, что холодно, а даже как-то снисходительно и свысока. И сам Набоков это знал. Читателю действительно, если что-то и интересно, то это всего лишь "сюжет", ни Гоголь, ни Набоков ему не нужны . Но мне-то они очень нужны, и когда я вижу, что Набоков протягивает и мне нечто , что связывает его и Гоголя, я хватаюсь за это обеими руками.

Именно этого я и хочу от всего этого вторичного (в смысле критического) творчества. А оно, к сожалению, (в большинстве случаев) вторично в макулатурном смысле этого слова, либо имеет связь с чем-то, может быть, хорошим и нужным, но не с автором, о котором идет речь.

Почему-то те, кто занимается различного рода критикой и публицистикой, редко обладают способностью подрубаться к ощущениям автора или просто какого-нибудь другого человека, а у тех, кто обладает этой способностью редко лежит душа к такого рода деятельности. А ведь и этого мало, нужно, чтобы бог наградил тебя способностью "говорить", а "говорящие" редко занимаются вторичным творчеством, и это естественно. Если бы Набоков не жил среди англоязычной публики, он бы, скорее всего, не стал писать о Гоголе, так что появление на свет моего эталона - это ирония судьбы.

Но немому тоже хочется говорить. Даже великий человек, Ницше, страдал от того, что он не может выразить то, что нем есть. Я не могу точно воспроизвести его слов, но он называл свои мысли цветами и говорил, что они вянут, когда оказываются написанными на бумаге. Я-то думаю, что это не так, и для меня они даже после перевода еще оставались цветами, но кто знает, как выглядело то, что расцветало в его воспаленных мозгах.

Я, к сожалению, совсем не умею говорить, но мне хочется попытаться хоть что-то сделать, потому что то, что я хочу выразить это тоже мои цветы, они есть, я знаю. Я вижу, как они качаются на длинных ядовитых ножках.

Когда я написал про качающиеся цветы, мне стало казаться, что это на что-то очень похоже: "И перья страуса склоненные в моем качаются мозгу..." Это качались не перья на шляпе Незнакомки, это качались цветы безумия.

На самом деле я знаю многих людей, которые не оставили и, наверное, уже никогда не оставят никакого следа, но я их люблю и мне кажется, что я как-то к ним подрубаюсь, и для меня они тоже авторы. Как говорил про себя Сирано де Бержерак:

* * *

Пока я все это писал, Саша Башлачёв действительно умер, и получилось так, что как будто накаркал, хотя я вовсе не имел в виду его или какого-то другого конкретного человека.

Когда-то при совершенно других обстоятельствах один человек сказал мне: "Я не могу тебе ничего советовать, но у меня есть своя корысть - мне тебя будет не хватать." А через некоторое время он сделал примерно то же самое, что недавно повторил Саша. Конечно,тут вряд ли возможно как-то помочь, но иногда мне хочется, чтобы время вдруг повернулось назад, и я хотя бы успел сказать ему те же самые слова, которые он сказал мне. (В "Великом Гэтсби" Фитцджеральда есть такое место: "Дойдя до забора, я что-то вспомнил и обернулся: "Они все гнильё, - крикнул я через газон,- вся эта толпа вас не стоит." И я доволен тем, что я это сказал.).

Конечно, это все ерунда. Во-первых, он это и так знал, а во-вторых, ему уже было не до того. Но мне, всё равно хочется сказать своим любимым "авторам" (в широком смысле этого слова): "Ребятушки, у меня есть своя корысть - мне вас будет не хватать".