"ВСЕ, ЧТО Я ПЕЛ, - УПРАЖНЕНИЕ В ЛЮБВИ"

Можно было бы (и даже отчасти хотелось бы) написать большой и прочувствованный текст о судьбоносной роли ансамбля "Аквариум" в умах и сердцах поколения двадцатилетних. Уже выросли те, кто обозначает время своего рождения как "я родился в год создания "Аквариума". Уже вышли замуж те, кто с придыханием влезал через крышу какого-нибудь окраинного ДК на полуподпольные и категорически невприветствуемые концерты "Аквариума". Уже водят в детский сад и школу детей и даже нянчат внуков динозавры и основатели коллектива. Некоторые даже пытаются уйти на пенсию и подобный заслуженный отдых...

Хотелось бы написать прочувствованный текст, но оставляю эту заманчивую идею, возможно, до июля - формального юбилея ансамбля.

Вспомню лишь трогательный (до наворачивающейся на левый глаз слезы) эпизод, когда в предбаннике небезызвестного "Сайгона" попал мне в руки засаленный комплект компьютерно распечатанных страниц с обложкой, помеченной названием "Дело мастера Бо" и загадочными выходными данными "Фан-пресс". И как охватило меня в ту минуту естественнее клептоманское вожделение - схватить, убежать, спрятать, а потом тихими зимними вечерами у камелька наедине с фотографиями, плакатами и наборам кассет вчитываться в до того только слышанные тексты...

Вспомню ощущение беспредельного восторга в момент, когда я стала все же счастливым обладателем подобной распечатки и избавилась от необходимости вслушиваться в плохие записи с целью разобрать слова.

Но предположить, что когда-нибудь кто-нибудь издаст все это законным образом в некоем энциклопедическом виде с фотографиями, обложкймй альбомов и т. п., было невозможно. И все же так случилось. Случилось, как случились и четыре виниловых диска, как концерты в тысячеместных залах, как плакаты, телевизионные клипы.

Это похоже на последнюю точку в каноническом рисунке, на собрание сочинений. Быть может, эта книжка отнимет у нас еще одну частичку детских запретных воспоминаний. пропитанных воздухом андеграунда и псевдовзросления. Быть может, "Аквариум" станет еще на дольку не своим, а достеянием общественности. Но если бы такой сборник не появился, нас ждала бы слава Геростратов.

Сегодня мы печатаем несколько текстов песен, а также стихотворений из новой книги, выпущенной творческим товариществом "Сестра" (тоже детищем "Аквариума"). И напоминаем, что "Аквариум" был творением нескольких людей, которые все достойны персональных поклонов.

Вот тексты песен. Читать их, не слушая песен, абсолютно бессмысленно.
Борис ГРЕБЕНЩИКОВ - читателям "ВП".

С той стороны зеркального стекла
Последний дождь - уже почти не дождь;
Смотри, как просто в нем найти покой.
И если верить в то, что завтра будет новый день,
Тогда совсем легко..

Ах, только б не кончалась эта ночь;
Мне кажется, мой дом уже не дом.
Смотри, как им светло - они играют в жизнь свою
На стенке за стеклом.

Мне кажется, я узнаю себя
В том мальчике, читающем стихи;
Он стрелки сжал рукой, чтоб не кончалась эта ночь,
И кровь течет с руки.

Но кажется, что это лишь игра
С той стороны зеркального стекла;
А здесь рассвет, но мы не потеряли ничего:
Сегодня тот же день, что был вчера.

Сталь
Я не знаю, зачем ты вошла в этот дом,
Но давай проведем этот вечер вдвоем;
Если кончится день, нам останется ром,
Я купил его в давешней лавке.

Мы погасим весь свет, и мы станем смотреть,
Как соседи напротив пытаются петь,
Обрекая бессмертные души на смерть,
Чтоб остаться в живых в этой давке.

Здесь дворы как колодцы, но нечего пить;
Если хочешь здесь жить, то умерь свою прыть,
Научись то бежать, то слегка тормозить,
Подставляя соседа под вожжи.

И когда по ошибке зашел в этот дом
Александр Сергеич с разорванным ртом,
То распяли его, перепутав с Христом,
И узнав об ошибке днем позже.

Здесь развито искусство смотреть из окна,
И записывать тех, кто не спит, имена.
Если ты невиновен, то чья в том вина?
Важно первым успеть с покаяньем.

Ну а ежели кто не еще, а уже,
И душа как та леди верхом в неглиже,
То Вергилий живет на втором этаже,
Он поделится с ним подаяньем.

Здесь вполголоса любят, здесь тихо кричат,
В каждом яде есть суть, в каждой чаше есть яд;
От напитка такого поэты не спят,
Издыхая от недосыпанья.

И в оправе их глаз - только лед и туман,
Но порой я не верю, что это обман;
Я напитком таким от рождения пьян,
Это здешний каприз мирозданья.

Нарисуй на стене моей то, чего нет;
Твое тело как ночь, но глаза как рассвет.
Ты - не выход, но, видимо, лучший ответ;
Ты уходишь, и я улыбаюсь...

И назавтра мне скажет повешенный раб:
"Ты не прав, господин"; и я вспомню твой взгляд,
И скажу ему: "Ты перепутал, мой брат:
В этой жизни я не ошибаюсь".

Из Альбома А.К.
Верю я, что сбудется предвестье,
Мной предвосхищенное в мечтах,
И пройдет по тихому предместью
Лев Толстой в оранжевых портах.

И Тургенев, дурь смешавши с дрянью,
Дружески прошепчет в ухо мне:
"Чу! Смотри - Есенин гулкой ранью
Проскакал на розовом слоне!"

Пески Петербурга
Ты - животное лучше любых других,
Я лишь дождь на твоем пути.
Золотые драконы в лесах твоих,
От которых мне не уйти.
И отмеченный знаком твоих зрачков
Не сумеет замкнуть свой круг,
Но пески Петербурга заносят нас
И следы наших древних рук.

Ты могла бы быть луком - но кто стрелок,
Если каждый не лучше всех?
Здесь забыто искусство спускать курок
И ложиться лицом на снег.
И порою твой блеск нестерпим для глаз,
А порою ты - как зола;
И пески Петербурга заносят нас
Всех
По эту сторону стекла...

Ты спросила: "Кто?"
Я ответил: "Я",
Не сочтя еще это за честь.
Ты спросила: "Куда?"
Я сказал: "С тобой,
Если там хоть что-нибудь есть".
Ты спросила: "Зачем?" - и я промолчал,
Уповая на чей-нибудь дом.
Ты сказала: "Я лгу"; я сказал: "Пускай,
Тем приятнее будет вдвоем";

И когда был разорван занавес дня,
Наши кони пустились впляс,
На земле, на воде и среди огня
Окончательно бросив нас.
Потому что твой блеск - как мои слова:
Не надежнее, чем вода.
Но спросили меня: "Ну а жив ли ты?"
Я сказал: "Если с ней - то да".

Полярники
Боже, помилуй полярников с их бесконечным днем,
С их портретами партии, которые греют их дом;
С их оранжевой краской и планом на год вперед,
С их билетами в рай на корабль, идущий под лед.

Боже, помилуй полярников - тех, кто остался цел,
Когда охрана вдоль берега, скучая, глядит в прицел.
Никто не знает, зачем они здесь, и никто не знает их лиц,
Но во имя их женщины варят сталь, и дети падают ниц.

Как им дремлется, Господи, когда ты им даришь сны?
С их предчувствием голода и страхом гражданской войны,
С их техническим спиртом и вопросами к небесам,
На которые ты отвечаешь им, не зная об этом сам.

Так помилуй их, словно страждущих, чьи закрома полны,
Помилуй их, как влюбленных, боящихся света луны;
И когда ты помилуешь их и воздашь за любовь и честь,
Удвой им выдачу спирта, и оставь их, как они есть.

А. ЧЕРНИГОВСКАЯ
"Вечерний Петербург" (01 февраля 1992г)
Статья сохранена Борисом Сагайдаком
Тексты песен украдены с "Планеты Аквариум"